10 марта в Специализированном межрайонном суде по уголовным делам ЗКО состоялось очередное судебное заседание по делу об убийстве уральского предпринимателя Еркина Мухангалиева, произошедшем 6 августа прошлого года. Показания дал подсудимый Руслан Кожантаев, который обвиняется в совершении особо тяжкого преступления по статье 99 ч. 2. п. 7 «Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Он рассказал, о чем разговаривал с Еркином Мухангалиевым, и что произошло в тот злополучный день между ними.
Мирослава ШОНАЛОВА
О коровах и курицах
Как рассказал Руслан Кожантаев, он знал Мухангалиева с 2019 года. Между ними всегда было взаимоуважение и понимание. Со временем Кожантаев стал замечать, какое начальник транслирует отношение к своему персоналу – обижает, унижает, издевается над женщинами.
— У нас с ним был разговор. Мы обсуждали меню, калькуляцию, что убрать, что добавить, и я сделал ему замечание. Сказал: «Вот, Еркин, ты взрослый мужик, девчонкам в отцы годишься, так дай спокойно работать девушкам». На что он ухмылялся и отвечал: «Не твое дело, не лезь. Делай свою работу». Я несколько раз говорил с ним об этом. На что он всегда отвечал: «Я руководитель, что хочу, то и делаю, а ты знай свою работу», — вспоминает Кожантаев.
На вопрос своего адвоката, в чем заключались неправомерные действия, он ответил, что были частые случаи, когда девушки жаловались, что шеф называл их «коровой», «курицей», тупой или говорил: «Я не виноват, что вам предписано ползать по жизни». А тем, у кого зарплата была 60 тысяч тенге, он отдавал только 30, удерживая за битую посуду, которая была не ими бита.
— Одна актюбинская девушка, имя ее не помню, которой я не раз говорил, что ей не место здесь, проработала две недели и попросила аванс. Это мне уже на следующий день рассказали – Мухангалиев положил пять тысяч под ковер в ресторане и перед всеми сказал: «Целуй мои руки. Я султан». Вот что это за выходки! Если человек хороший, то о нем только хорошо будут говорить, никто не запятнал бы его имя. Было такое, что у официантов днем было мало работы (поток клиентов начинается вечером), а у него на втором этаже посуточно квартиры сдаются. Он говорил, что платит им все равно, пока они сидят просто так, и отправлял убирать квартиры. Он шел за ними, запирал двери и против их воли насиловал, и так постоянно, — рассказывает Руслан Кожантаев.
Как рассказывает подсудимый, когда он спрашивал, нет ли у них отцов, братьев, которые могли бы их защитить, те отвечали, что это бесполезное дело. По словам Кожантаева, девушки рассказывали ему, что им угрожали, и предупреждали, что даже если они кому-нибудь расскажут, то ничего этим не добьются.
— Был такой случай. Девушка по имени Айна, тогда мы работали в «Кэш», я был сушистом, она была официанткой. Она была девушкой с характером. Работала неделю, потом я прихожу на смену и узнаю, что она уволилась. Звоню ей и спрашиваю, почему ушла, она рассказывает, что он держал ее до пяти утра. Они работали до двух, после этого он позвал ее к себе и предлагал интим. Она ему сказала: «С чего вы решили, что, если у вас есть деньги, девушки будут раздвигать ноги?», и послала его на «три буквы», и, конечно, не забрала деньги. Так же, как и актюбинская девушка, не получила за свою работу ни копейки. Они знали, что это бесполезно, он не отдаст. Я десять лет работаю в этой сфере, и нигде, ни в каких ресторанах не видел такого отношения. Был еще другой случай – вместе работали бармен Данил и официанткой была его девушка. После окончания работы ее позвал Еркин. Она зашла к нему в офис, думала – по работе, а он склонял ее к интиму. Она на следующий день всем рассказала и рассталась со своим парнем, потому что он как мужчина не смог заступиться за нее. Стоял, ждал ее за дверью. Я ему потом говорил, как ты можешь считаться мужчиной, если не можешь заступиться за свою девушку? – рассказывает подсудимый.
Мы хотели открыть шашлычную халяль
По словам Кожантаева, ресторатор действительно платил ему 15 тысяч тенге за его профессионализм. Но в конце рабочего дня супруга ресторатора и он сам, при выручке в 200 тысяч тенге, могли не доплатить эти 15 тысяч тенге.
— У них есть деньги, но они, как нищие, постоянно жалуются, что им нужно платить за комуслуги, за кредит. А у меня проблем нет, что ли? Я же о своих проблемах не говорю. Я ставил условия, потому что знаю, что профессионал. Если бы я не был профессионалом, разве они платили бы мне такую сумму? Нет, конечно, — говорит подсудимый.
По словам Кожантаева, у него не было умысла убивать Мухангалиева. А ранее у них с ресторатором произошёл разговор в «Гюльчатай», где он сообщил о том, что собирается открывать «Рахат-Лукум», и предлагал Кожантаеву курировать заведения, подразумевая, что тот будет приходить, мариновать мясо, контролировать шашлычников, учить их, как жарить и хранить мясо. А когда по семейным обстоятельствам Кожантаеву пришлось уйти с работы, шеф и его жена названивали сами, приглашали на работу. Жаловались, что шашлыки упали в продаже, просили выручить.
— Я в это время занимался доставкой шашлыков, но знал, что нужно переходить на следующий уровень. Мы с братом хотели открыть шашлычную халяль, но не могли найти подходящее место. Поэтому пока приходилось работать у кого-то. Как-то я проходил возле «Рахат-Лукума», как раз подъехала супруга начальника. Она посигналила, поздоровалась. Я спросил, здесь ли Еркин, и зашел поздороваться. Попили чай, поговорили. Он попросил зайти на кухню, посмотреть обстановку, как работают, как хранят мясо. Я посмотрел. Всё было в печальном состоянии. Посоветовал, как нужно сделать, и всё, на этом разошлись спокойно, мирно. Потом я устроился в ресторан «Нуралы», в основном я выходил с вечера работать, и подумал, что можно поговорить с Еркином и курировать его заведение в дневное время. Мое дело – прийти, обвалять, замариновать мясо, взять расчет и уйти – график мне позволял устроиться еще на одну работу, — говорит Кожантаев.
В тот день, со слов подсудимого, его беременная жена попросила его остаться дома. Кожантаев предупредил администратора, что не выйдет на работу по семейным обстоятельствам, но решил съездить по делам – устроить на работу Турлана (второго подсудимого) жарщиком или диджеем. В тот день Амангельды работал у них во дворе, помогал брусчатку перенести, калымил.
— Он просил меня обучить его делать шашлыки. Я подумал, что, если устроюсь у Мухангалиева и буду курировать его заведения, то смогу и его обучить этому делу. Я забрал его с собой. Мы поехали в «Рахат-Лукум», но Еркина там не оказалось. Мы переговорили с администратором, с шашлычником. Поговорили с Еркином по телефону. Он сказал, что к семи подъедет. Наступило время намаза, мы поехали в мечеть. Я думал, поговорю с ним, если договорюсь – хорошо, если нет – нет. Если человек идет с умыслом, то он сделает это по-черному. А среди бела дня кто убивает человека? Тем более, у меня жена беременная, две семьи. Убить человека нелегко. Это как нужно довести человека, как разгневать, какие слова употребить, чтобы человек отключился. По сути, мы жертвы обстоятельств, — говорит подсудимый.
Роковой поворот
Далее, как рассказывает Кожантаев, они пришли в «Рахат-Лукум» и сели поговорить с Мухангалиевым. Кожантаев предложил бывшему начальнику своего человека. Но на тот момент тот не нуждался в работниках. Как сказал подсудимый, он его услышал, понял. Но последовавший за этим вопрос Кожантаева оказался роковым.
Кожантаев спросил: «По каким движениям ты живешь? Мои убеждения – коран и сура. Я знаю, что можно, что нельзя, что плохо. Мой навигатор – ислам. Вот ты на что ориентируешься в жизни? На каком основании ты беспределишь? Кто тебе разрешает притеснять, унижать, насиловать девушек?». На что Мухангалиев ответил: «Ты вообще в своем уме? Ты знаешь, перед кем ты сидишь? С кем ты разговариваешь? Знай свое место».
— Он начал материться. Сказал: «Не нашелся человек, который с меня спрашивать будет, что хочу, то и творю, не ваше дело. Бери щегла и сваливай отсюда!». Украл человек что-то – это можно восстановить. Но когда ты посягаешь на честь девушки. Сами слышали свидетельницу, которую он изнасиловал. Ей стыдно перед мужем, перед детьми. Даже животные так не поступают. В какой среде он рос, кем воспитывался, что такое позволял себе Человек, в какой среде растет – таким и становится! Это самый мерзкий поступок – посягнуть на честь девушки. Я его не бил, я его предупреждал. Я восемь лет исповедую ислам, нет ни одного случая, где я бы с кем-то подрался, кого-то пырнул ножом, кого-то обокрал. Я жил достойно и смело – семья, дом, работа, мечеть. Никуда не лез. Если бы я был плохим человеком или каким-то экстремистом, вы бы давно об этом узнали. Я даже на учете не состою. Я чист, — говорит подсудимый. — После он произнес такую фразу: «Будь осторожен, как бы твой дом, как спичка, не вспыхнул». У меня в ушах зазвенело, давление поднялось, какой-то щелчок произошел. Это прямая угроза моей семье. Я даже не понял, как вытащил нож и оказался на улице весь в крови. Я даже никого не видел. Перед глазами образовался коридор. Я не совладал с самим собой, не давал себе отчет. Что-то произошло в моей голове.
Дальше, по словам подсудимого, сработал инстинкт самосохранения, и они побежали. На тот момент, говорит Кожантаев, он уже понимал, что бежит в никуда. А через два дня, когда на их след напали, подсудимые решили сдаться:
— Нас никто не поймал, мы сами сдались. Мы крикнули тому мужчине: «Скажи, что мы здесь!». Тот парень, который говорит, что увидел нас и позвал помощь, – врет. Там было двое мужчин здоровых, и они боялись к нам подойти. А этот, что, малолетка, строит из себя храброго. Мы сами сдались, сами.
А, так он защитник и жертва?!