Сын казака, окончивший императорский университет в Саратове, участник Первой мировой и Гражданской войн, приговоренный белоказаками к смертной казни и дважды попадавший в застенки НКВД, один из основателей системы здравоохранения области, ныне незаслуженно забытый доктор Семен Георгиевич ЖУРАВЛЕВ оставил о себе добрую память.
Юность
Он родился в простой казачьей семье Георгия Куприяновича Журавлева и Анны Яковлевны Простовой в мае 1888 года. По тем временам отец считался незажиточным казаком, поскольку занимался крестьянским трудом и имел всего двух коров, трех лошадей, надел около десяти десятин и семью в восемь человек. С малых лет Семен не только помогал отцу, но и подрабатывал у богатых казаков. Причем, его дед, Куприян Алексеевич Журавлев, был довольно состоятельным человеком, но к ближним своим был весьма суров. Впрочем, такие были у казаков нравы.
«Отец был настолько умен, что отдал меня учиться, хотя сам был еле грамотный, – пишет в своей автобиографии Семен Георгиевич. – Вообще у казаков грамота не была в почете, – «Бога, говорили они, забудут».
Зимой Семен жил в Уральске, учился в реальном училище, которое располагалось тогда в здании, где теперь размещается хозяйственный корпус отеля «Пушкин», а на лето возвращался на хутор, где жила семья, занимался сельским хозяйством. В 1905 году после пятого класса его отчислили из реального училища «за участие в революционных кружках и яркие выступления против царизма» без права поступления в средние учебные заведения.
Пробовал устроиться на службу, но чисто казачий характер, унаследованный от деда, не давал удержаться на «кормных» местах. Ну, не мог он прислуживать! Однако же учебу не оставлял и сумел-таки сдать экстерном за весь курс обучения, получив в 1911 году «аттестат зрелости». Журавлев мечтал об учебе в Петербургском университете, но его даже в город не пустили – в столичных городах ему было запрещено появляться, как неблагонадежному. Тем не менее, власти великодушно позволили ему сдать экзамены в Саратовский императорский университет, открытый в 1909 году, на медицинский факультет, куда он был зачислен вольнослушателем (сказалось участие в революции 1905 года).
К слову, платить за его учебу взялся уральский купец Овчинников, человек просвещенный и поддерживавший немало талантливых уральцев. Журавлев показал блестящие знания и был зачислен студентом, а вскоре его избрали и старостой курса. После окончания учебы лекаря (такое звание присваивалось выпускникам) Семена Журавлева оставили при университете на кафедре глазных болезней. Но в эти планы вмешалась война.
Профессия – врач
Прежде всего, Журавлев был казаком. Из этого сословия люди первыми подлежали мобилизации, и Семен Георгиевич отправился на фронт младшим полковым врачом, быстро дослужился до звания старшего врача. В 1917-м вновь примкнул к революционному движению, был избран членом дивизионного совета и… командиром второй кавалерийской дивизии. В апреле 1918 года вернулся в Уральск. Но уже в мае был вынужден бежать в Саратов, предупрежденный об аресте по приговору «казачьего правительства». А дело было в том, что его дважды вызывали повесткой, где указывалось, что он назначен полковым врачом 1-ой Уральской дивизии. Он не явился и был приговорен к расстрелу заочно. Впоследствии белоказаки устроили на него настоящую охоту, спасали доктора от расправы благодарные пациенты.
Ну, а Журавлев уже в Саратове вступил в ряды Красной Армии и был направлен врачом… на Уральский фронт в составе отряда Чапаева. Да-да, в Гражданскую он воевал в дивизии прославленного комдива. Когда же белоказаки ушли, доктора Журавлева оставили в Уральске начальником санпоезда №1 4-ой армии, затем главным врачом 901-го сводного эвакогоспиталя. Исполнял и обязанности начальника эвакопункта.
Это были страшные годы – разруха и ужасный голод, в городе свирепствовали инфекционные болезни, было и людоедство. В 1921-м году именно доктор Журавлев предотвратил эпидемию холеры, развернув лазарет на 700 коек в бывших бараках беженцев в Затоне, когда получил среди ночи сообщение о прибытии трех барж с холерными больными. Благодаря умным и решительным действиям Семена Георгиевича, холера в город не вошла и никто из персонала не заболел. С ним тогда работали врач П.Ф. Аникин и фельдшер А. Касаткин. При этом доктор Журавлев, имея семью и детей, умудрялся собирать беспризорников, приводил их к себе домой и до передачи в приют занимался с ними грамотой. Нередко своим пациентам, выписанным из госпиталя, давал в дорогу немного крупы и хлеба, хотя все жили впроголодь.
Судим, но оправдан
В 1922 году, будучи заместителем завгубздрава, Семен Георгиевич был предан суду по обвинению в хищениях и осужден на два года. В тюрьме он провел несколько месяцев, существенно подорвал здоровье, но продолжал бороться за свое честное имя. После вмешательства Москвы его освободили, судимость сняли и в должности восстановили. А в 1930-м доктор Журавлев добровольцем вместе с доктором А.А. Поляковым выезжал в Челкарский район на борьбу с чумой, где наука снова одержала победу над страшной бедой. Словом, Семен Георгиевич никогда не искал личной выгоды и не щадил себя.
Помимо этого, он был в числе основателей профсоюза медиков в 1917 году, неоднократно избирался депутатом Уральского горсовета, пять лет возглавлял областной союз охотников, участвовал в разработке плана озеленения Уральска и устройства водопровода. В 1933 году горсовет выдвинул Журавлева на работу главврачом и директором городской, бывшей земской, больницы. Именно ему досталось налаживать ее работу, восстановить старое большое здание, построить хирургический корпус, организовать хозпостройки. Попутно он организовал сестринско-фельдшерские курсы и многие годы преподавал в медтехникуме.
Про союз охотников здесь упоминается не случайно. На протяжении многих лет в доме Журавлева останавливались знаменитые писатели Аркадий Гайдар, Борис Емельянов, Валериан Правдухин с Лидией Сейфуллиной и многие другие. Одно время было намерение сделать из этого дома музей Гайдара, но семья Журавлевых была категорически против. Почему – это уже другая история и, может быть, «Н» к ней еще вернется.
Журавлеву досталось еще раз посидеть в тюрьме. В 1938-м он подвергся репрессиям НКВД из-за его дружбы с Валерианом Правдухиным. Об этом упоминается в книге Николая ЩЕРБАНОВА «Неизвестный Правдухин», где Семен Георгиевич почему-то называется ветеринаром (в Уральске был ветеринар Журавлев, но его звали Михаил Семенович, двоюродный брат, жил неподалеку). Кто ввел в заблуждение Николая Михаловича, не знаю, но этот казус весьма огорчил внучку С.Г. Журавлева Наталью КАПИТАННИКОВУ, проживающую в настоящее время под Ригой в Латвии.
Как известно, В. Правдухин был арестован в 1937-м, обвинен в участии в террористической организации и расстрелян в августе 1938 года. Именно тогда был арестован и доктор Журавлев с такими же безумными обвинениями, которые затем переросли в обычное хозяйственное дело. Обвинения в нецелевом расходовании средств, преступной халатности и злоупотреблении служебными полномочиями не подтвердились и народным судом в августе 1939-го Журавлева оправдали за отсутствием состава преступления. Его переписка с органами – несколько сохранившихся тетрадей, где он в подробностях рассказывает и об ужасах содержания в застенках НКВД, и расписывает свои действия как главврача горбольницы. К сожалению, ни один из упомянутых писателей (кроме Правдухина, конечно) не вступился за Семена Георгиевича. Не вступились и коллеги – Тимофеев, Турыбрин, Келлер, но этих не беремся осуждать, уж очень непростое было время. Судьба Журавлева была решена в других кабинетах и при участии людей, далеких от творческого труда и системы здравоохранения.
Жизнь ради людей
Выйдя на волю, Семен Георгиевич был переведен в систему Водздравотдела, где он проработал до 1945 года, организовал поликлинику и был на хорошем счету. Есть даже выписка из приказа №1 по окружной военно-врачебной комиссии от 1 января 1945 года за подписью подполковника медицинской службы ДОДЗИНА, где «врачу-терапевту Журавлеву С.Г. объявляется благодарность за хорошую и добросовестную работу Уральской Гарнизонной Военно-врачебной комиссии». Его труд в годы войны был отмечен неоднократно, в том числе медалями «За доблестный труд» и «За победу над Германией».
После войны Семен Георгиевич Журавлев был переведен в систему ВЦСПС, три года возглавлял Уральский тубсанаторий (Кумыска), где ему вновь пришлось выступить не только в роли врача, но и хозяйственника, – санаторий размещался в старых, деревянных, саманных, редко кирпичных зданиях. Принципиальность и преданность делу доктора Журавлева вновь сыграли с ним злую шутку и его уволили с формулировкой «как не обеспечивший руководства», хотя даже будучи в отпуске он регулярно получал телеграммы с докладами своих подчиненных о ходе работ. К этому времени Семену Георгиевичу исполнилось 60 лет, он был инвалидом II группы (сказались тюрьмы), но делу своему по-прежнему отдавал все силы.
Конечно, потом разобрались, обвинения сняли. И оставили в должности врача-старшего инспектора ВТЭ облсобеса. Доктор Журавлев до самой смерти в 1956 году продолжал принимать людей, денег не брал. Принимал он пациентов в своем доме за ломберным столом, за которым в свое время собирались именитые гости и где любил работать, когда приезжал в Уральск, Валериан Правдухин.
Рабочий стол Семена Георгиевича, аптечка, личная печать доктора Журавлева, шкафы, ломберный стол и даже кресло-качалка переданы в музей «Старый Уральскъ» по распоряжению его внучки Натальи Капитанниковой, единственной оставшейся в живых наследницы. На сегодняшний день прямых потомков доктора Журавлева в Уральске нет.
Директор музея «Старый Уральскъ» Г.Л. Мухин за тем самым ломберным столом, за которым принимал пациентов доктор Журавлев. Слева у окна — рабочий стол Семена Георгиевича. //
Дом Журавлевых. Курмангазы, 34. //
Анна ПАНИЩЕВА, фото из архива Журавлевых
