24 мая исполняется 110 лет известному советскому писателю, Лауреату Нобелевской премии по литературе Михаилу ШОЛОХОВУ. Его жизнь тесно связана с Приуральем, которое он полюбил сердечно и называл себя «москал казах». Воспоминаниями о нем поделились друг писателя, ветеран войны, советник акима ЗКО Бисен ЖУМАГАЛИЕВ и Тамара БОЙКО, дочь уральского журналиста Василия ВАРЕЕВА, много лет дружившего с Михаилом Александровичем.
Братья мои – казахи!
– Михаил Александрович был незримыми нитями связан с казахской землей, на протяжении 30 лет он беспрерывно приезжал и жил на Урале, где отдыхал, охотился и работал над своими произведениями. Он навсегда оставил яркий и добрый след в сердцах всех, кто с ним встречался, – рассказывает Бисен-ага, который будучи секретарем Уральского обкома партии в течение десяти лет тесно общался с М.А. Шолоховым, крепко сдружился с ним и стал первым, кто принес писателю весть о присуждении ему Нобелевской премии.
– В середине октября 1965 года был в командировке, вернулся домой где-то к восьми вечера, – вспоминает аксакал. – Слышу в трубке: «Корреспондент шведской газеты «Афтонбладет» в Москве. Где я могу найти господина Шолохова?» — «Шолохов, – говорю, – далеко, там телефона нет…» Потом опять звонок, на этот раз корреспондент шведского радио и телевидения. Шолохов нужен, а зачем – не говорят. Следом корреспондент Болгарского телевидения подключился, и опять звонки, звонки… Неспроста, думаю. Наконец, выясняется: Нобелевскую премию Шолохову дали!
Вылетаю наутро на четырехместном ЯК-12 к озеру Жалтырколь. «Такой писатель, всеми уважаемый, в такое время и на озере! – удивляется летчик. – Озер в Жанакале много, так и будем над всеми парить?» Успокоил его и через полтора часа указываю: «Вот оно, видишь две палатки на берегу?» Самолет приземлился рядом с палатками, из них тут же высыпали Михаил Александрович, Мария Петровна – оба в теплых фуфайках, на ногах сапоги. С ними еще старший сын Шолохова Александр, сват Антон Югов и зять Александр Турков. Обнимаю Шолохова: «С Нобелевской премией на казахской земле!» Вошли в большую палатку – походные брезентовые койки, в углу – раздвижной стол. Писатель за ним работает. В чугунной печи в центре палатки дотлевают угольки. «Нынче припозднились, а то ведь каждый год осенью раненько снимались, – Михаил Александрович расписался», – пояснила Мария Петровна. Прилетели в Уральск, народ нас встречает, все поздравляют великого писателя, тут же корреспонденты областных и республиканских газет налетели, все хотят интервью у него взять. «Потом-потом, – говорит Шолохов. – Не обижайтесь, сейчас ничего сказать не могу, интервью дам только «Правде».
Это знаменитое «Интервью в степи» Ю.Б. Лукина вышло в газете «Правда» 25 октября 1965 года. Про день 15 октября, когда он узнал о присуждении ему Нобелевской премии, Михаил Александрович сказал следующее: «Он был удачным во всех отношениях: с рассветом я хорошо потрудился над главою из первой части романа, вечером узнал о присуждении премии и на вечерней охоте двумя выстрелами сбил двух серых превосходных гусей. Причем сбил на предельной дистанции, а это бывает нечасто».
– Шолохов как художник всегда был в гуще жизни, был всегда с народом. Дважды Герой Соцтруда, награжденный многими орденами, Лауреат Государственных и Нобелевской премий, депутат Верховного Совета СССР с первого созыва до дня своей смерти, член ЦК КПСС, имевший непререкаемый авторитет перед всем народом, Михаил Александрович всегда был предельно прост. Крупнейший мастер эпического письма, гениальный чародей образного слова, тончайший знаток человеческой души, Шолохов оставил богатейшее литературное наследие – общий тираж его книг, изданных на 88 языках, составляет более 108 миллионов экземпляров – неоценимое духовное достояние, оно не постареет от времени и будет вечно нужно людям, – говорит Бисен Жумагалиевич.
Михаил Александрович тепло отзывался о многих казахских писателях, с почтением относился к акыну Джамбулу, дружил с Мухтаром АУЭЗОВЫМ, Сабитом МУКАНОВЫМ, Габитом МУСРЕПОВЫМ, называя их «тулпарами казахской литературы». На писательских съездах, пленумах, в московских издательствах встречал гостей из Казахстана радушно со словами: «Братья мои – казахи!»
– Помнится, Сабит Муканов рассказывал, как Михаил Шолохов взял под защиту всю казахскую литературу на III-ем писательском съезде в 1962 году, – рассказывает Бисен-ага. – Он выступил тогда с яркой речью, дав отповедь некоторым окололитературным халтурщикам, пытавшимся ошельмовать крупных казахских писателей. Это было особенно кстати в связи с обновлением руководства республики. Ярким было окончание его речи: «Настоящая дружба обнаруживается в годы больших испытаний. В тяжелое время Отечественной войны моя семья нашла горячий прием у казахского народа – о ней заботились по-родственному, – сказал Михаил Александрович, приложил руки к груди и отдал поклон: – За заботу, оказанную моей семье, тысячекратное спасибо казахскому народу!» У многих в эти минуты на глазах появились слезы и руки невольно потянулись к платкам. А ведь это говорил человек недюжинного таланта и большой души, который уже в 23 года изумил мир глубиной художественной мысли, в его творчестве одинаково были сильны и героика, и гражданственность, и писательский реализм. «Все добрые и гуманные начала – в недрах народной жизни, в душевном складе простых людей. Как бы не потерять нам эту казну», – переживал он.
– Пришло время осознать монументальность и значимость личности Шолохова для нашей культуры и общества в целом. Мало кому известно, что в его биографии было три смертных приговора, а на фронте он перенес тяжелейшую контузию при падении самолета и он чудом не погиб. Почему-то страницы шолоховской жизни вообще прочитаны выборочно и небрежно. Десять лет я пробыл рядом с Шолоховым… Сын своего времени, отдавший свой яркий талант служению Родине, великий гуманист Михаил Шолохов любил свой народ. Любил безгранично и казахский народ. Никогда не сотрется след Шолохова на казахской земле, – завершил свой рассказ Бисен Жумагалиевич.
Признаться, на Дону я не была…
– Но я счастлива, что мне довелось лично общаться с Михаилом Александровичем Шолоховым и его женой Марией Петровной, – рассказывает Тамара Васильевна.
Этим счастьем она щедро делится с учениками разных школ и библиотек, посетителями музея М.А. Шолохова в Дарьинске, куда ее частенько приглашают. Она может много рассказать о знаменитом писателе, каков он был в быту, ведь ее отец, Василий Петрович ВАРЕЕВ, корреспондент «Казахстанской правды» много лет дружил с Михаилом Александровичем, эту дружба и по сей день связывает семьи Шолоховых и Вареевых.
– Помню первую встречу. Сентябрь 1956 года. Мне 16 лет, учусь в 10-м классе. С подругами, помогая маме, делаем пельмени в доме на Почиталина, 104. Нам сообщают, что приехали гости. Входит небольшого роста человек, в сапогах, телогрейке, кепке. Ему за 50, но глаза живые, веселые. Общительный, он быстро освоился в нашем гостеприимном доме, пришлись ему по вкусу и сибирские пельмени – коронное блюдо нашей семьи. Впоследствии, Шолохов перед приездом телеграфировал: «Встречайте вареевскими пельменями».
Заядлый рыбак и охотник, он своим ходом из станицы Вешенской приезжал целой компанией на трех-четырех машинах. С ним были Мария Петровна, высокая, дородная повариха Анна, друг и советник по охоте низкорослый Валентин, иногда еще и сыновья Александр или Михаил с другом. А в его последний приезд в 1972 году были еще и гости из Финляндии. Мы удивлялись: неужели на Дону не та рыбалка, не та охота? Михаил Александрович только руками разводил: «Не тот размах!»
Надо отметить, Шолохов сам не стрелял в лебедей и другим не разрешал. Уток, гусей – пожалуйста, но по норме. При удачной охоте, в самый разгар он прекращал стрельбу, и все ехали отдыхать.
– В первый же год приезда местные руководители и охотники предложили писателю поохотиться с ними на сайгаков, – вспоминает Тамара Васильевна. – У Шолоховых был свой газик, куда сели Михаил Александрович, мой папа и Валентин. Остальные сели в свои машины. И вот начались гонки. Как только сайгак выходилл из леса, его начинали гнать по проселочной дороге: обезумевшее животное не сворачивая с дороги, несется во весь дух, и нужно приблизиться к нему так, чтобы стрелять наверняка. Ажиотаж, крики, свист, а он бежит! Настигли, застрелили.
– И это охота? – только и произнес Шолохов. Три дня он ходил под впечатлением этой гонки.: «Какое варварство, какой садизм!» Больше никогда писатель не участвовал в охоте на сайгаков.
Зимой, когда Шолоховы уже были в станице Вешенской, Вареева попросили приехать на кожевенный завод имени Землячки, где вручили десять отлично выделанных и окрашенных в разные цвета сайгачьих шкур с просьбой переслать их Михаилу Александровичу.
– Я сама помогала папе их упаковывать и отправлять по почте, – говорит Тамара Васильевна. – Шолохов поблагодарил за такую красотищу, но даже после этого считал охоту на сайгаков неоправданно жестокой забавой.
Подготовила Анна ПАНИЩЕВА
