1949 год. Весна. Мы с подружками плывем на лодке. И не по реке плывем: разлился Урал-батюшка. День яркий, теплый, деревья по колено в воде. Еще ни одного зеленого листочка, почки на деревьях набухли, вот-вот лопнут. Резвятся, щебечут птички. Все радуется. Гребем веслами, хохочем, балуемся. Это место-островок, каждую весну затопляется, что даже окраины села охвачены весенним разливом. Островок – это большой лесной массив между Уралом, старым руслом его и старичкой. Очень примечательный уголок. Как все это вспоминается, и щемит душу. Было, было…
Родилась я в Самаре, а выросла в селе Илек Оренбургской области. Там же закончила школу. И не потому хвалю Илек, что я из тех мест. В самом деле, Илек – место уникальное, богатейший природный уголок на земле нашей. Само село находится по левому берегу Урала, а на правом – вся красота и богатство. Да, богатство, и я хочу о нем рассказать, как это было в пору нашей юности (сейчас мне 84 года, — прим. авт.).
Леса у нас лиственные. Как переправишься на пароме на тот берег – сразу идут три дороги в лес. Левая ведет в клепальню, где по сухому логу по обеим сторонам пышно раскинулся смородинник. Тяжелые ветви с душистыми сочными ягодами лежат аж на земле. Ведро ягод набираем за час-полтора. А дальше хоть еще 10 ведер. Выбираешься из лога и сразу в другой рай. Здесь раскинулся ежевичник. Особенно в небольших лесных проемах. Порой этот небольшой открытый участок словно загорожен огромной паутиной и также огромным, величиной с ладонь, пауком. Хлопнешь рукой, и он отлетит. И вот – путь открыт. И как правило, это место ежевики, как говорят, как «грязь». Поднимешь ветку, а она висит сизыми гроздями. Ух, какое богатство дал нам Бог! И никто не поливал, не ухаживал. Природа – на тебе, бери, человек! И так иди, иди по лесу – и конца нет этой красоте.
Средняя дорога ведет к большой поляне. Она была, действительно, большая, шириной 2 км и длиной 6 км. Дорога идет по краю роскошного озера. По берегам камыши, по воде красавицы лилии, желтые кубышки. Укают уколы, стрекочет сверчок, поют по вечерам лягушки, порхают птички. Кто не слышал эти божественные концерты, многое потерял в жизни.
Сама поляна в таком убранстве пышнотравия. Среди зелени травы множество цветов: белые душистые кашки, желтые кашки с несколько тяжеловатым запахом, коричневые тюльпанчики, душистый красный горошек, синие колокольчики, цветки клевера. Все перечислить невозможно. А как пахнет свежее сено? Упадешь в него и лежишь, с наслаждением глядя в чистое небо, где причудливой формы плывут себе плавно белые облака.
За большой поляной плотина, журчит небольшая речушка. А за ней начинается настоящий ягодный рай. К середине июня вызревает клубника. Запах у нее сногсшибательный, разливается по всей округе. В июле готова созревшая вишня, лесная. Вкус этой вишни необыкновенный. Однажды мы собирали клубнику. Ягод уже было мало, мы уж было собрались домой, что называется, ни с чем. И вдруг напали: вся полянка была красная. Мы остановились как вкопанные, пораженные этим чудом. Это были карликовые деревца вишни, усыпанные ягодами. Да так, что и листьев не было видно. По краю леса расположился терновник. Он созревает к осени. Собирали его мешками, замачивали в бочках, сушили на зиму.
И наконец – третья дорога. Она вела в дубовую рощу. Я нигде не встречала такой красоты, такой чистой породы.
В дубняке нет подлеска, нет ягод. Весной в нем растут ландыши, да так густо – ступить негде. Мы собирали их корзинами. В Уральске такого ландыша я не видела. Осенью в дубняке уйма груздей и желудя. Грузди засаливали в бочке, зимой из погребка да с картошечкой – никакой тебе икры паюсной не надо. А желудь – лакомство для хрюшек.
Меж этими тремя дорогами идет центральный тракт, ведущий в поселки Мухраново и Яман, которые тоже утопали в зелени. В Мухраново была большая пасека. Мед мы ели ложками. По сторонам этого центрального тракта находились луга, озерки, речушки. Весной в лугах дикий лук, щавель, дикий чеснок. В озерах теперь уже никому неизвестный водяной орех чулим. Его собирали, высушивали, раскалывали ножом или топором. Внутри была сладкая компактная масса. Так было за Уралом.
Еще была лука. Это уже за селом. Ландшафт тоже своеобразный. Спуск в луку довольно крутой. Местами это были просто яры со множеством ласточкиных гнезд. Травы в луке степные, с белой полынкой и с замечательным степным запахом. У нас в луке был огород и картошка. Идти надо километра три. Идешь, ласточки порхают, щебечут, в травах разноцветные кузнечики запрыгивают аж на голову. Жаворонок зависнет над головой и заливается своей неповторимой трелью. И душе весело.
Лука – это тыл Илека. Островок уже на левом берегу, сразу за селом, не надо ехать на пароме, лес прямо рядом. Надо сказать, место это удивительное. Деревья огромные, на полянках кусты шиповника, травы, цветы. Вы когда-нибудь нюхали цветы шиповника? Ни одна роза по запаху и нежности в подметки ему не годится. А какой песчаный пляж замыкает этот массив леса! Мы называли его «песочек». «Пошли на песочек», — говорили.
Урал по весне разливался, выходил из берегов. Именно в разлив с низовьев приходили пароходы. Народ бежал к пристани. Было в этом какое-то торжество. Переплыть Урал было непросто: глубок и широк, кормилец наш. Рыбы в нем водилось множество: сазаны, щуки, лещи, окуни и даже сиганы. Сиганов я ловила удочкой сама для кошки. Река Илек не была так широка, но довольно глубокая, и мы ходили купаться в ней. Даже были случаи, люди тонули в Илеке.
Илекский район был к тому же хлеборобный, наверное, в то время самый богатый не только хлебами. Арбузы, дыни, тыквы тоже выращивали колхозы. По осени, после уборки урожая обязательно устраивались богатейшие ярмарки. Спросите любого долгожителя Илека – подтвердит.
В семи километрах от Илека находился поселок Карачаганак. Мы с бабушкой ходили туда пешком к родственникам в гости. Дом их стоял на берегу озера, которое называется «черное озеро». Никто в нем не купался, никто не пользовался его водой. Оно, действительно, было какое-то черное, на поверхности воды растекались темные жирные пятна. Рыба и другая живность в нем не водились. И никому было невдомек, что это богатейшие залежи нефти.
Прошли годы. И вот я снова в Илеке. Уж лучше бы я не ездила. То, что предстало очам моим – был удар. Урал-батюшка – хилая речушка, а река Илек — просто лужа. И не виной тому кочевники, как написал в одной статье об Урале местный журналист. Я считаю, что все уничтожила цивилизация и наше знаменитое на весь мир Карачаганакское месторождение. Нет буйного пушистого красавца леса. Местами средь жалких деревьев полыхают газовые огромные языки. Я уже не говорю о ягодах, грибах, роскошных травах. Когда-то грибы росли у нас на задах дома и даже под плетнями. Бывало, бабушка посылала нас набрать к завтраку грибов. Через несколько минут мы их приносили полные корзины.
Так вот, не только ягод, в лесу нет даже подлеска. И я задаю вопрос: кто убил этот некогда цветущий уголок Земли? Безжалостно уничтожил все то богатство, что было веками. По истине был райский уголок. Кто ответит за это варварство? Земля-матушка не потерпит и не простит такое вмешательство. И сколько слышим пустые речи: «Надо, надо. Сделаем, решим…» И так длятся десятилетия. Конечно, Урал уже не станет полноводнее, если даже и основательно почистят его дно, как предлагали американцы еще в 30-е годы 20-го столетия. 17 плотин, 12 водохранилищ на одну реку. Попробуй теперь их ликвидировать. Но когда их заводили, не думали, что рубят сук, на котором сидят. Гибнет Урал-батюшка, затаился от боли, а вместе с ним и райские уголки, гибнет вся флора и фауна на его берегах. Гибнет! И хочется крикнуть: «Люди, очнитесь! Мы уничтожаем то, что Земля-матушка создавала веками, берегла и лелеяла. Что же мы оставим растущему поколению?»
Тамара ЛАРИНА
Иле́к — село в Оренбургской области, административный центр Илекского района. Расположено при впадении реки Илек в реку Урал, в 140 км от Уральска. Приблизительно в 3 км от села расположен российский пункт пропуска через границу в Казахстан.
Илек первоначально был основан как Илецкий городок в 1737 году, жители которого — илецкие казаки состояли на службе в Уральском казачьем войске. Первые жилые строения будущего городка возвели на правом берегу реки. Но вскоре перенесли на левый из-за частых разливов речных потоков во время половодья.