Значение и уроки экономической реформы 1965 года Косыгина-Либермана
В последнее время в СМИ России, Казахстана и некоторых других стран СНГ участились упоминания об экономической реформе в Советском Союзе 1965 года и ее творце – председателе Совета министров СССР Алексее Косыгине. Именно в таком контексте напомнил об этом политике и экономисте телеканал «Кто есть кто». Упоминалось о косыгинских реформах и в «Полемических заметках». В чем же состоит значение и уроки экономической реформы 1965 года для Казахстана и других бывших союзных республик? Сегодня в эпоху очередных мировых экономических потрясений стоит остановиться на этой теме подробнее.
Нужен стимул!
Экономическая модель 30-50-х годов, в которой показателем для оценки работы предприятий был так называемый «вал» (объем производства в физических единицах), не обеспечивала повышение эффективности работы промышленности. Необходимо было найти новые методы оценки качества продукции и измерения величины стоимости, добавленной данным предприятием.
Создание по инициативе Н.Хрущева 104-х совнархозов преследовало цель приблизить органы управления к производству, обеспечить более тщательный контроль за деятельностью предприятий, улучшить их материально-техническое снабжение и укрепить дисциплину поставок готовой продукции.
Однако это попытка реформирования экономики провалилась из-за нежелания бюрократии центра расставаться с рычагами власти и, как это ни странно звучит, потребности к глобальной координации. Не случайно в июне 1960 года было создано 17 суперсовнархозов, что означало возрождение централизованной системы управления народным хозяйством.
Экономика СССР носила экстенсивный характер, в ней отсутствовало рыночное регулирование.
Когда запас легкодоступных дополнительных производственных, земельных и трудовых ресурсов иссяк, затратный характер советской экономики стал еще более очевидным.
Авантюрные эксперименты Хрущева с сельским хозяйством, в частности, выращиванием кукурузы в северных районах СССР, введение совнархозов и другие ошибки привели к невыполнению заданий шестого пятилетнего плана (1956-1960) и введенной на его завершающем этапе так называемой семилетки (1959-1965).
Недолго музыка играла
С приходом к власти Леонида Брежнева началась борьба с «волюнтаризмом» в экономике и других сферах жизни. Алексей Косыгин и экономист Евсей Либерман искали другие стимулы развития экономики. Именно они и стали авторами экономической реформы 1965 года.
Как подчеркивает член-корреспондент Академии гуманитарных наук России Тамара Неровня, такая реформа была самой крупной за весь послевоенный период попыткой перестройки экономики в соответствии с требованиями времени. В основу реформы были положены идеи хозрасчета и самостоятельности предприятий. В отличие от предшествующих, она затронула сразу несколько отраслей – промышленность, строительство, сельское хозяйство.
Наиболее значительные изменения планировались в управлении строительством и промышленностью. Число планируемых предприятием показателей было сокращено до 9-ти. Основой оценки его деятельности стал показатель реализованной продукции. За счет отчислений от прибыли на предприятиях образовывались фонды, средства из которых направлялись на развитие производства, социально-культурные мероприятия, материальное стимулирование.
Л.Брежнев отнесся к идее реформы скептически и требовал укрепления централизованных начал в руководстве промышленностью и строительством. А.Косыгин отстаивал принципы хозрасчета, хозяйственной самостоятельности предприятий. В ЦК кипели бурные споры. Несмотря на разногласия, реформа в октябре 1965 года была принята.
Но вскоре сработала психология «частных поправок» и «административных усмотрений». Интересно задуманная экономическая реформа свелась к разовому «антиваловому» мероприятию, встретив затем мощнейшее сопротивление партийного аппарата.
Экономисты до сих пор спорят о том, дала ли экономическая реформа 1965 года какой-то позитивный результат?
Попытка приблизить органы управления к производству оказалась неудачной, и совнархозы были ликвидированы в начале 60-х годов. Новое руководство СССР предложило другой способ преодоления трудностей, связанных с экстенсивным ростом экономики: усилить ответственность предприятий за результаты своей хозяйственной деятельности. С этой целью по инициативе Либермана значительная часть управленческих функций была передана из центра предприятиям.
В частности, они получили право оставлять себе часть заработанной плановой прибыли и использовать ее для повышения оплаты труда своих сотрудников и развития производства. Кроме того, заводы и фабрики получали возможность самостоятельно выбирать своих поставщиков и покупателей. В обмен на расширение своих прав предприятия были обязаны платить налог на основные средства в размере 6% годовых – такая мера была направлена на максимальное использование вложенных средств.
Несмотря на некоторые положительные результаты, реформа в 1966-1967 годах притормозила, а к началу 70-х годов и вовсе сошла на нет: бюрократический аппарат не хотел терять власть, к тому же реформа проводилась в условиях административно-командной системы.
В 70-е годы чтобы расширить финансовые возможности предприятий, они были объединены в комбинаты. Такая мера должна была усилить внутренние связи между предприятиями. Но и на этот раз практически единственным результатом укрупнения стало усиление позиций директорского корпуса в ходе согласования плановых заданий с министерствами.
Вот и получается, что рывок из болота, который был на первом этапе реформ, сменился еще большим в него погружением.
Работа над ошибками
В тяжелые 90-е годы довелось готовить серию материалов о работе промышленных предприятий Уральска. Специально интересовался у руководящих работников и опытных рабочих, помнят ли они экономическую реформу 1965 года.
— Еще бы не помнить! – отвечали мои собеседники. – Недолго это продолжалось, года два-три. Но мы вздохнули с надеждой: заводы, фабрики получили возможность повышать уровень жизни своих работников. Нам словно открыли кислород!
Действительно, сколько было в то время разговоров про хозрасчет и плановую прибыль! Кстати, в конце 60-х годов прошел слух, что в Уральске будут возводить филиал Камского автозавода…
Почему вспоминается все это? Да потому что тогда, впервые в советской истории со времен нэпа, была предпринята попытка включения экономических, в какой-то степени рыночных, стимулов хозяйствования.
Консервативная партноменклатура задушила реформу. Зато другая партноменклатура, китайская, оказалась намного умнее и дальновиднее нашей. Китайские товарищи внимательно проанализировали опыт советской реформы середины 60-х годов и провели в 1974 году Пленум ЦК КПК, провозгласивший курс на рыночные реформы. Пять лет шла подготовка к ним, совершенствовалось законодательство, а в 1979 году реформа стартовала.
Результат налицо: Китай стал превращаться в сверхдержаву, его экономика росла на 8-9% в год. Экономика же СССР впала в застой.
Если бы в 1965-1967 годах одержала верх позиция Косыгина-Либермана, мы наверняка жили бы в другой, гораздо более развитой стране! Возможно, не было бы и развала СССР: часто забывают, что крах сверхдержавы имел и экономические причины.
Вскоре после развала СССР «Комсомольская правда» опубликовала на развороте обстоятельный материал о становлении в 60-х годах в Советском Союзе шоколадной промышленности. В центре – огромная фотография А. Косыгина в окружении производственников: Алексей Николаевич – умнейший человек! – уже тогда делал все возможное для поднятия жизненного уровня уставших от бесконечных войн и репрессий людей, улучшения их быта, структуры питания… Не дали Косыгину в полной мере воплотить в жизнь его и Либермана идеи.
Вывод очевиден: экономика не нуждается в «идеологизации». Экономическими законами, здравым смыслом, основанном на лучшем мировом и собственном экономическом опыте – вот чем должны руководствоваться лидеры стран при выборе путей развития. Поступили так китайцы – страна вырвалась из болота.
Поэтому историю экономики, уроки и ошибки реформ стоит изучать постоянно, чтобы не повторить их в будущем.
Александр СУЕТИН
