Летом прошлого года МВД подготовило поправки в так называемые «Правила регистрации внутренних мигрантов», согласно которым исключалась бы возможность прописки людей в садовых товариществах. Документ был размещен на сайте «Открытые НПА» для голосования, но вызвал шквал критики. Поэтому за три дня до окончания голосования в правила были внесены соответствующие изменения – прописываться можно, если дачное строение имеет статус жилого дома с зарегистрированным правом собственности. Если же дачный домик имеет целевое назначение «садоводство», то прописываться в нем нельзя. В Уральске, несмотря на то, что большинство дач расположено в поймах рек и, соответственно, могут затапливаться, городские власти разрешили там прописки без выше обозначенных ремарок. И нынешняя чересчур полноводная весна вынесла на поверхность большую проблему – более 9 тысяч дачных участков оказались затоплены, многие люди не только лишились имущества, но и единственного крова. Корреспондент «Н» побывал в одном из эвакуационных пунктов города и поговорил с людьми, которым больше некуда идти.
Роман ДРОЗДОВ
Что это изменит?
В эвакопункте, расположенном в здании общежития Высшего педагогического колледжа им. Ж. Досмухамедова, пострадавшие от паводка живут уже второй месяц. Они обеспечены всем необходимым, каждая семья занимает отдельную комнату – их не оставили в беде и создали более или менее приличные условия проживания. Однако казенные стены давят и заставляют еще больше погружаться в пучину собственных проблем и тревог, тогда как дома, как говорится, стены, наоборот, помогают. Но этим людям идти некуда, в их домах теперь хозяйничает вода.
В здешних временных обитателях ощущается нервозность и растерянность. Большинство отказывается разговаривать, они не верят, что им помогут.
– О чем рассказывать? Что это изменит? У меня проблем выше крыши, и, слава Богу, что я здесь оказался, а не в тюрьме. Вы придете в ужас, что со мной произошло, но это никого не касается и никому не интересно, – резко ответил мужчина и закрыл дверь.
Беззаботны здесь только дети, коих очень много – ничего удивительного, многодетные семьи в эвакопунктах в большинстве.
Квартирный вопрос
У Елены Серветник четверо детей. Они вместе с мужем проживали в дачном обществе «Орбита» на Телецентре. На дачном участке расположено два небольших домика, один из них занимает многодетная семья и мама Елены, в другом живет ее брат. Знали ли они, что находятся в зоне риска? Конечно, тем более что уже был печальный опыт в 2011 году – тогда, по словам женщины, воды было даже больше, чем сейчас. Однако выбора у семьи нет, они вынуждены там жить с 2010 года. Обстоятельства и прежние соседи выселили их на обочину.
– До этого мы с мамой жили в рядом с парком культуры и отдыха, но нас заставили переехать. У нас такие соседи были, которые выгоняли нас из собственного дома. Они богачи, и давно на наш дом глаз положили, уговаривали, чтобы продали. В конце концов, воспользовались ситуацией, что на этот дом у нас не было ордера, мама со злости его выкинула, мне тогда было 15 лет. И получилось так, что они нам просто эту дачу сами купили за один миллион тенге. Куда деваться? У родителей удостоверение было просрочено, поэтому мы никуда не обращались, – вспоминает Елена со слезами.
Типичный дачный домик, в котором ютятся семь человек, имеет веранду, маленькую кухоньку и всего одну комнату. Мама живет на кухне, а Елена с мужем и четверыми детьми – в комнате.
Муж работает на рынке, много не зарабатывает, женщина занимается хозяйством. По крохам собирали на ремонт, который делали своими руками, обустраивали быт, как могли. После потопа 2011 года пришлось полностью разбирать стены из гипсокартона и менять утеплитель, который во влажной среде скомкался и пришел в негодность. В ту зиму, рассказывает Елена, было очень холодно, стена внутри дома промерзала настолько, что покрылась инеем. Весной пришлось раскошелиться на ремонт. Разобрали гипсокартон и обнаружили в стене большую трещину, залатали своими силами.
– В 2011 году никакой помощи не было, все восстанавливали за свой счет. Тоже была комиссия по оценке ущерба, сказали: «Ждите помощи», но мы так и не дождались. Если и в этом году ничего не будет, то я даже не знаю, что делать. Я уже не рассчитываю, что нам новое жилье дадут, нам бы просто помогли восстановить наш дом, – говорит Елена.
Когда местные власти разрешили прописываться на дачах в 2016 году, Елена оформила все, как полагается, до этого вся семья была временно прописана у родственников. Изменившиеся в 2016 году правила в пользу дачников, которые были приняты на уровне Правительства, обнадеживают. Женщина уже получила единовременную социальную помощь в размере 100 МРП и подала заявление на возмещение ущерба.
В доме практически все вещи испорчены водой – мебель, два дивана, шифоньер. Самое ценное приобретение семьи – холодильник и стиральную машину успели поднять на чердак.
– Сейчас, говорят, вода ушла, дня четыре назад муж ходил – воды уже не было, пешком прошел, но участок соседей еще затоплен. Снова придется полностью делать ремонт, потому что местами даже стены посыпались, полы переделывать, покупать мебель, все нужно будет восстанавливать. Брат тоже ездил, снял на видео всю эту разруху. Я как увидела, чуть в обморок не упала. Надеюсь, что за лето все успеем. Уже можно пойти потихоньку убираться, но ждем комиссию, сказали ничего пока не трогать. Я хоть сейчас готова уехать, но мне детей жалко, они заболеют, там сырость, спать негде. Быстрее бы все это закончилось, – сетует Елена.
К слову, женщина стоит в очереди на квартиру как многодетная мать, но на новоселье она не надеется, потому что, видимо, понятие очереди у кого-то не совсем правильное. По ее словам, в списке очередников она то опускается вниз, то снова идет наверх.
Мир не без добрых людей
Анастасия Гаршина, в отличие от первой респондентки, единовременную социальную помощь не получила. Она не подавала документы по той простой причине, что нечего подавать – дачный домик, где жила она с мужем и двумя детьми, не является их собственностью. У семьи Гаршиных нет своего жилья. На протяжении пяти лет они арендовали дачу в обществе «Зенит» на Телецентре, причем хозяин не брал с них ни копейки. Семья вносила только сезонный платеж и оплачивала потребление электроэнергии.
– Нам просто разрешили там жить. Хозяину нужен был присмотр за дачей, чтобы не разворовали, не растащили дом по кирпичику. Так мы там и жили пять лет. Сейчас много кто живет на дачах, как стало можно там прописываться. А что делать? Стоимость жилья в городе очень высокая, не всем это по карману. Квартира стоит больше 15 млн тенге. Лучше купить участок за миллион, например, и построить потихоньку свой дом. Хотя у нас и этого нет, – говорит Анастасия.
Дом из кирпича, но очень маленький, разделен на две комнатушки. При этом в одной комнате нет даже окна. Была еще саманная веранда, но она полностью развалилась от воздействия воды. В самом доме от наводнения, по словам Анастасии, также не осталось живого места – разрушена печка, осыпалась штукатурка, пришли в негодность полы, всюду плесень. Восстановить все это не хватит ни времени, ни сил, ни средств. Поэтому Гаршины нашли уже другое жилье – конечно же, снова на даче, и за которое им снова не придется платить аренду. Мир не без добрых людей.
– Мы на тех же условиях договорились с хозяином другой дачи в соседнем обществе. Там домик даже получше, светлый, пластиковые окна, паровое отопление. Их не затопило, потому что они вовремя подсуетились. Председатель собрала деньги, наняла технику, и общими усилиями возвели высокую дамбу – шесть метров. Наши спохватись поздно, когда вода была уже возле дороги, начали сооружать дамбу, но только на полтора метра успели поднять – всю ее смыло водой, – рассказывает Анастасия.
У Гаршиных пострадала только их нехитрая мебель – диван, кровать, стол. Технику заблаговременно успели закинуть на чердак. Анастасия надеется, что, может быть, хотя бы за утраченную мебель получит компенсацию, потому что для семьи, которая не может платить даже за аренду жилья, покупка новой мебели больно ударит по и без того мизерному бюджету. А вот ремонт, который они делали на протяжении пяти лет за свой счет, чтобы хоть немного создать уют, пошел насмарку.
На днях семья планирует, наконец-то, съехать из эвакопункта и заселиться в новое жилье. Настрой оптимистичный, тем более что и дом им приглянулся, и общажная жизнь за этот месяц надоела до нельзя.
– Хотим как можно скорее уехать отсюда, потому что все время, что мы здесь живем, постоянно болеем. Дочка у меня лежала в инфекционной больнице. Дети заражаются друг от друга, – говорит Анастасия.
В отдаленной и туманной перспективе у Анастасии маячит возможность, – хотя, наверное, даже не возможность, а просто мечта, – справить новоселье в собственном жилье. Настя – сирота, выпускница детского дома, и с 2013 года она стоит в очереди на квартиру. Но очередь эта, как водится у нас, движется очень медленно – за 11 лет с 2022-й позиции она сместилась на 797-ю. Хорошо, если дадут, когда внуки появятся, смеется женщина.
Дом утонул, кредиты остались
Если у молодых еще есть шанс как-то наладить свою жизнь, то людям преклонного возраста самим будет очень тяжело справиться с навалившейся проблемой. Иван Александрович Кожанов с супругой никогда не думали, что на старости лет им придется скитаться по временным пристанищам, не имея буквально даже своей одежды. Все, что нажили пенсионеры, уничтожено водой.
Кожановы проживали в дачном обществе «Газовик» в районе Кардиоцентра. Там четыре года назад они купили старый кирпичный домик площадью 31 квадратный метр. В доме одна комната и кухня, Иван Александрович своими руками сделал там ремонт, пристроил веранду. Для этого супруги взяли пять (!) кредитов, которые тяжким ярмом по сей день висят на шее у пожилой четы.
– У нас был свой дом в Плодоовощном, мы его отдали дочери, пусть живут, они молодые. Сами переехали на съемную квартиру, а потом решили купить дачу и жить там, все-таки свой сад, огород – это большое дело. Окончательно мы там обосновались только два года назад, до этого делали ремонт, подготавливали дом, чтобы в нем можно было зимовать, строили, провели газ, отопление. За три года только на стройматериалы мы потратили четыре миллиона тенге – это не считая покупки самого дома. Пять кредитов на нас висит, до сих пор платим. Я 100 тысяч тенге получаю, половину раздаю банкам. На бабушке тоже один кредит, у нее 70 тысяч остается. Экономим как-то. Большим подспорьем был огород, сад – сейчас ничего не осталось. И не посадишь ничего, голодный год будет. На помощь я не надеюсь, пенсия есть, справимся как-нибудь, – тихим, поникшим голосом говорит Иван Александрович.
Супруги получили единовременную выплату, однако на выход из бедственного положения это мало повлияет. В доме, по словам пенсионера, как будто водопад прошел. Все труды за эти три года – коту под хвост, все придется начинать сначала, хотя и силы уже не те.
– В понедельник был на даче, во дворе еще вода, открываю дверь дома, а там… сапог не хватает, по колено вода, черная. Все перевернуто, холодильник лежит, окна белые от воды – под крышу было, вся мебель, два дивана, два телевизора, стиральная машина – все утонуло. Котел газовый, насос на отопление испорчены. Хорошие доски, 10 листов пенопласта унесло куда-то водой. Но больше всего жалко новые строительные инструменты, которые покупал, когда дом делали. Опять покупать придется, а сейчас все подорожает. Бабке не рассказываю уже, что там творится, ей и так плохо, два раза «Скорую» вызывали, говорит, не доживу. Мы оба с ней гипертоники, а после потопа совсем разболелись, хорошо, здесь медики дежурят. На таблетках только и живем, – рассказывает Иван Александрович.
Дачи в их обществе начало топить в начале апреля. Когда, скрепя сердце, пенсионерам пришлось покидать дом, они своими глазами видели, как вода окружает территорию с двух сторон. Укрепления, которые строили дачники, не спасли. У супругов не оставалось даже маленькой надежды, что беда обойдет их стороной.
– Оттуда мы как ушли в сапогах и плащах, с тем и остались, даже сменной одежды не взяли. Отправили нас в Деркул, 50 человек разместили в одном большом помещении ДК, это было в начале апреля. На следующий день, помню, пошли пенсию получать, тепло было, а мы в сапогах, все смотрят, неудобно так… Хорошо, мы здесь кое-какую одежду получили. Завтра поеду, посмотрю, может, ушла вода. Хлам вывозить на свалку надо… начинать все по новой, – с задумчивостью сказал пенсионер.
Никто не предупреждал
Айнагуль Утепкалиевна Утарова вместе с большой семьей переехали на дачу из съемной квартиры семь лет назад. Купили участок в садовом обществе «Венера» на Мясокомбинате, построили большой дом площадью 130 квадратов. Каждый год участок затапливается талой водой, но об этом семью никто не предупредил.
– В акимате нам говорили: «Только из самана не стройте дом», больше ничего не говорили, прописку оформили. Потом уже люди нам сказали, что здесь топит, но уже поздно, мы начали строиться. Раньше только до фундамента доходила вода, в этом году зашла в дом. В первую волну уже много воды было, мы из дома не могли выйти. 26 марта нас эвакуировали ЧСники с помощью трактора, ковшом из окна вытащили на берег. Потом вторая волна, где-то месяц назад – думали, пронесет, но нет – вода оказалась в доме на полметра, – рассказывает Айнагуль Утепкалиевна.
Мало того, что в доме пострадали техника и мебель, сам дом, считает женщина, тоже не пригоден для жилья – в восьми местах обнаружились большие трещины, некоторые идут от потолка до фундамента.
У Утаровых большая семья – пятеро детей. Дочь и два сына живут отдельно, у каждого уже свои дети. С матерью остались две дочки, младшая учится в пятом классе. К тому же Айнагуль Утепкалиевна приютила у себя совершенно постороннего человека, когда еще они жили на квартире.
– Это Алла Андреевна Елезарова, ей 82 года, – представила женщина свою соседку по комнате. – Она восемь лет со мной живет. Я на улице ее нашла, больная, ничего не помнит, домой привела, и с тех пор она живет у нас. Моя родная мать умерла, она мне стала как мама.
Таких историй сотни и даже тысячи. Не от хорошей жизни в большинстве случаев люди вынуждены проживать на дачах в поймах рек. Однако, узаконив прописку в дачных сооружениях, местные власти, видимо, не до конца понимали, к чему это может привести. Большой воды в наших краях не было уже давно, и к стихии в этом году никто не был готов. Во многих дачных обществах вода еще не сошла. Оценка ущерба только началась, и во сколько миллионов, а может быть и миллиардов обойдется налогоплательщикам недальновидность чиновников, пока неизвестно.
За комментариями мы обратились в акимат города, однако в связи с загруженностью работой из-за паводка, свой комментарий по этому поводу чиновники обещали дать позднее.
