Музыка сопровождает человека на протяжение всей жизни. Песни, гимны, серенады – по любому поводу и на любой случай. Но есть особый род музыки – тот, что призван поднять и укрепить дух, когда это особенно необходимо. Речь о военных маршах, под звуки которых с незапамятных времен солдаты шли сражаться за свое отечество. К сожалению, война все еще остается частью нашей жизни и сегодня. В преддверии патриотических праздников рассказать о своей работе мы попросили военного дирижера оркестра войсковой части 5517 Олега Файхнера.
Роман ДРОЗДОВ
— Олег, как пришли к военной музыке и работе дирижера?
— Родился в 1987 году в Жамбылской области, в селе Бурное — на юге Казахстана. Когда мне было четыре года, родители переехали в Уральск. В шесть лет пошел в первый класс. С семи начал учиться в музыкальной школе №3 на струнном отделении по классу скрипки. Совмещал обучение на скрипке с обучением игре на тромбоне. В 2002 году поступил в музыкальный колледж им. Курмангазы. В 2006 году окончил его и поступил в Западно-Казахстанский госуниверситет им. Утемисова по специальности скрипка. Но баллов по гранту не набрал и пошел на заочное отделение. В 2007 году меня призвали на срочную службу в армию. Поехал служить в войсковую часть 6506 города Шымкент.
Когда оркестр приехал к нам на присягу, старшина оркестра спросил: есть ли музыканты? Я вышел из строя. “Можешь что-нибудь сыграть?”, — спросил он. Я решил блеснуть и сыграл “Полет шмеля”, а затем «Мурку». Меня распределили в пятую роту батальона оперативного назначения и прикомандировали к военному оркестру. Служил в роте, но на концерты и другие выездные мероприятия с оркестром меня брали в качестве музыканта. Так началось знакомство с военным оркестром. Вообще я с детства хотел стать музыкантом, поэтому пошел на скрипку учиться. Сам выбрал этот инструмент.
— Из-за музыки остались в армии?
— Когда я впервые услышал военный оркестр, он произвел на меня колоссальнейшее впечатление. Когда слышишь военный марш, видишь, как под него идет строй солдат – это вызывает особый подъем духа. Другой момент — перспективы хорошие: сразу трудоустройство. В Шымкенте я отслужил первый контракт в три года, там познакомился со своей будущей супругой — она с юга, с города Сарыагаш. Вместе мы переехали в Уральск в 2011 году. На родину вернулся, родителям помогать. Перевелся в войсковую часть 5517. Здесь заступил на должность помощника музыканта, затем стал старшим специалистом концертмейстера оркестра. Затем к нам перевелся дирижер, мой друг Данияр Ергусаев, и в оркестре ввели новую должность инструктор, он предложил ее занять мне. Когда Данияра перевели в Нур-Султан на повышение, меня назначили на должность военного дирижера. И с 2019 года являюсь военным дирижером оркестра войсковой части 5517.
— Вы не только музыкант, но и композитор. Когда начали писать музыку?
— В колледже. Это были просто черновые зарисовки, которые даже не сохранились. Потом, в Шымкенте пытался написать свой первый марш, но неудачно. В Уральске в 2012 году написали свое первое произведение для оркестра, которое назвал “Томирис”. Мне нравится история, особенно история Казахстана, древность, Сакская империя, скифские племена… Прочитал книгу Булата Джандарбекова “Томирис”. Под впечатлением написал это произведение. Затем начал писать свои первые марши, стал увлекаться написанием музыки для фильмов. В 2015 году на международном кинофестивале, который проходил в Уганде, я выиграл в номинации лучший саундтрек. Фильм назывался “Вако”. Но это был, наверное, просто опыт. Писать для оркестра мне больше по душе. Саундтрек идет под видеоряд, картинку, которой приходится подчиняться, а здесь фантазия не ограничена ничем. Для оркестра писать гораздо интереснее.
— Еще были конкурсы и победы?
-В прошлом году участвовал в международном конкурсе композиторов Grand Music Art, который проходил в России и занял второе место из 44 участников. В этом году в том же конкурсе было 43 участника — мне досталось третье место. Первое место я занял в конкурсе патриотической песни в Институте военных дирижеров в Москве.
— И сколько своих произведений Вы уже написали?
— 20 произведений, на которые зарегистрированы авторские права. Пока они в виде нот и партитур. Со звукозаписью у нас сложновато — нет звукозаписывающих студий и дефицит профессиональных музыкантов. К тому же для этого нужен хороший звукорежиссер. У нас был Ерлан Бекчурин — отличный звукорежиссер, но сейчас он с Димашем. Надеюсь, в будущем запишу.
— Какие композиторы вдохновляют Вас на творчество?
— Антонио Вивальди, Паганини — как всем скрипачам, Бах — один из любимейших, Рихард Штраус. Именно в военной музыке – Семен Чернецкий, который считается королем марша. Он написал более ста маршей, его творчество пришлось на годы Великой Отечественной войны. Это музыкальный гигант. Из саудтрековой музыки увлекался Хансом Циммером, который написал музыку к фильмам “Гладиатор”, “Пираты Карибского моря”. Но сейчас стараюсь не слушать других композиторов — невольно подпадаешь под их влияние и теряешь свой стиль. Песни вообще не слушаю никакие и даже не знаю, что сейчас модно. Самое большое влияние на меня оказал Семен Чернецкий и Адиль Бестыбаев — наш соотечественник, который сейчас живет в Канаде.
— Скажите, зачем военный оркестр армии?
— Отвечу словами великого полководца Суворова: музыка удваивает и утраивает армию. Она способствует поднятию боевого духа. Сейчас, к счастью в нашей стране мирное время, но все равно люди несут службу по охране общественного порядка, стоят на вышках в уголовно-исправительных учреждениях. И когда они идут на службу, мы их провожаем под военный оркестр в знак уважения к их нелегкому делу, чтобы поднять их моральный дух. Кто-то сказал, что оркестр — это душа армии. Полностью с этим согласен.
— И все-таки армия или музыка? Что в приоритете?
— Для меня армия и музыка — одно целое. Это все равно, что спросить: что важнее для тела — рука или нога?
— Есть ли место для романтики в армии, как это показывают в фильмах?
— Характер зависит от человека, а не от профессии. Что касается фильмов и романтики – возможно, вы имеете ввиду фильмы Великую Отечественную войну. Потому, что люди тогда были другие, дух эпохи был другой. Сейчас все иначе. Я бы не сказал, что в армии есть романтика. Это обычное место службы. Люди приходят, служат и уходят. Просто работа.
— Но есть же те, кто служит по призванию. Может быть, для кого-то это дело жизни?
— По призванию есть, конечно, но мало. В основном люди в армию из-за финансовой обеспеченности. И это нормально в мирное время. Немаловажным фактором является выход на пенсию в 45 лет. Нам выплачивают деньги за наем жилья, за ипотеку. Все это, хороший стимул служить в армии.
— Какая зарплата у военных, если не секрет?
— Смотря на какой должности. У меня в оркестре люди получают от 130 тысяч тенге и выше, плюс выплаты за каждого члена семьи, примерно, 31 тысяча. То есть, если человек женат, он получает уже 62 тысячи, просто, чтобы снимать квартиру. Если есть дети, то соответственно, еще выплачивается за детей. В этом плане плюсы большие.
— Что представляет собой Ваш оркестр?
-У меня в оркестре служат не только контрактники, но и гражданские. Они не носят воинских званий, не получают никаких привилегий как военные — не имеют к армии никакого отношения, просто приходят на работу. Например, мой заместитель Аслан Хатимуллин. Но он не успел устроиться на контракт, а из него получился бы очень хороший военный. В моем оркестре две офицерские должности – это дирижер и инструктор оркестра. В штате 18 человек и одна вакантная должность, сейчас на этой должности находится солдат срочник, в данный момент он собирает документы, чтобы устроиться на контракт. То есть фактически в оркестре на данный момент 19 человек.
— В оркестре люди разного возраста?
— Да, есть солдат срочник, ему всего 19 лет, самому старшему музыканту — за 40. Есть служащий, который вышел на пенсию и остался в оркестре как гражданский музыкант. Он отдал службе в армии 30 лет. Поэтому возрастной разброс большой.
— Среди солдат срочников встречаются люди с музыкальным образованием?
— Очень редко. Сегодня даже те, кто имеет диплом музыкальных учебных заведений, очень слабые музыканты. Раньше с музыкантами проблем не было – наоборот, на одно место был конкурс из пяти человек. Сейчас же вынуждены брать любого человека. Бывало, что приходили самородки, которые нигде не учились, но были очень талантливыми. Однако по новому закону людей без высшего образования нельзя брать на контракт. Раньше было очень большое количество самоучек, которые играли лучше, чем те, у кого сегодня есть корочки об образовании. Был солдат, который хотел устроиться в оркестр — он закончил музыкальное заведение по классу фортепьяно. Семь лет он учился, но когда я поставил перед ним самые простые ноты, он не смог сыграть: нот не знал. Спрашиваю: вас не учили нотам? Нет, говорит, просто пальцем показывали сюда нажимать, сюда и все. Сегодня даже если человек имеет музыкальное образование, это не значит, что он музыкант. Иной раз дворовые музыканты на голову выше тех, кто учился.
— Военный оркестр часто выступает на городских мероприятиях, а где еще его можно услышать?
— 19 мая мы планируем дать концерт в Казахском драмтеатре совместно с ансамблем скрипачей под руководством Надежды Нурпеисовой. Там прозвучат несколько моих произведений. На данный момент у нас запланировано 11 мероприятий. Уверен, к 7 и 9 мая появятся еще столько же. Помимо этого, ко Дню Победы мы обязательно объезжаем ветеранов и поздравляем их. Эти праздничные дни для нас самое жаркое время. 6 мая у нас будет сразу по три мероприятия в день. Помимо концертов мы часто играем просто на улицах города, например, в городском парке, около драмтеатра им. Островского — в летнее время, конечно.
— Военный оркестр может сыграть любую музыку?
— В основном — да. Играем и марши, и современную музыку, и сложные классические произведения, где партию скрипок исполняют флейты и кларнеты, контрабас заменяет туба, все это перекладывается, аранжируется.
— Какое самое сложное произведение играл оркестр?
— Мы репетируем каждое произведение очень тщательно. Есть произведения, которые технически легкие, но сложные в понимании художественного замысла композитора, в плане динамики и особенности инструментов. Особенность духовых инструментов в том, что на них невозможно тихо играть, как на скрипке, и скрипка никогда не сыграет так громко, как духовые. А бывает, что художественный замысел композиторов таков, что нужно изобразить шёпот и вот эти нюансы, конечно, необходимо прорабатывать. А есть произведения сложные именно в техническом плане — это концертные и сольные произведения для флейты “Полёт шмеля”, для трубы — это “Венецианский карнавал”. У каждого инструмента есть свое характерное произведение, которое узнаваемо.
— А чаще всего что играете?
— Военную музыку, марши. Для разнообразия играем и мои марши. Было время, когда два-три марша, написанные казахстанскими композиторами, играли на протяжении 10-15 лет — они приелись. Поэтому начал писать свои марши, их мы в основном исполняем.
— Вы довольны своими произведениями?
— Нет такого произведения, которое бы нравилось на все сто. То, к чему стремлюсь, пока не достигнуто, хоть мои произведения и отмечают на конкурсах. Я еще в поиске, это заставляет стремиться к лучшему. Поначалу кажется — написал хорошо. Проходит месяц и понимаешь — нужно было сделать по-другому, а в замысле нет широты… Сейчас переписываю “Томирис”. Произведение было задумано как объёмное из четырех частей, но прошло десять лет и я его практически полностью переделываю — ту задумку, которая была у меня тогда в голове, я не смог воплотит: не было опыта, знаний об особенностях музыкальных инструментов. Планирую сделать это произведение на расширенный состав оркестра с симфоническими инструментами.
— Симфония?
— Пока не знаю, что это. Просто пишу.
— Как семья относится к вашей профессии?
— Хорошо относятся. Просто понимают, что это моя работа. Жена у меня не музыкант, но к творчеству имеет отношение, дочки тоже творческие натуры — младшая ходит в художественную школу, старшая закончила актерскую.
— Если к Вам обратятся с романтичной просьбой удивить девушку оркестром под окном?
— Такая просьба будет отклонена. Есть определённый алгоритм, в котором прописано, где оркестр имеет право играть, а где нет. Мы не имеем права играть на увеселительных мероприятиях, с коммерческой целью, есть определенный порядок применения военного оркестра. Всегда этот порядок преследует цели воспитательные и патриотические, культурные, но никак не играть перед балконом серенады. Есть много коммерческих музыкантов, которые берут плату и всегда рады оказать такие услуги.
— А как вы отдыхаете?
— Люблю проводить время на природе с семьей. Вредных привычек нет. Многие думают, что военные пьют алкоголь, но в последнее время этот стереотип стирается. Очень люблю астрономию — еще с детства. В 14 лет родители подарили мне телескоп, он до сих пор сохранился. Если выпадает возможность, уезжаю за город, смотрю в телескоп, фотографирую. Увлекаюсь историей, интересуюсь археологией. Нравится эзотерика, психологические возможности человека. Изучал индейцев Майя, викингов, ацтеков, африканскую культуру. Все время что-то изучаю — одно увлечение перетекает и сменяется другим.
— Репетиции много времени занимают?
— Каждый день. Вся наша служба — это сплошные репетиции. Особенно перед праздниками, когда просят новый репертуар, и надо что-то придумать, где-то найти, что-то расписать самому, потому что нет нот. У нас был случай, когда мне позвонили в 10 часов вечера из Общество ВДВ — у них погиб товарищ в ДТП и они попросили сыграть траурное произведение на похоронах. Ответил, что в репертуаре есть марш Шопена, а у ВДВшников — гимн “Синева”, но его не было ни у кого нот, даже в интернете. А хотели красиво проводить друга именно под этот гимн. Можно было ответить, что нет нот и все на том. На следующий день приехал на работу пораньше и до восьми утра расписал ноты этого гимна, не потому что я такой молодец, а потому что могу это, и если не я то, кто тогда, и вообще должна быть взаимовыручка. Мы отыграли, все были благодарны. Только удивились, что вчера нот не было, а сегодня появились. Это я к тому, что многие боятся сделать что-то лишнее, перевыполнить, проявить инициативу. Все слышали такое выражение — инициатива в армии наказуема. Это полнейшая глупость. Я не представляю, как это прийти на работу и ничего не делать. И день будет несказанно долго тянуться, а когда чем-то занимаешься время идет быстрее, а в конце дня, выходя с работы знаешь, что провел не зря время, продвинулся чуть вперед и стал немного другим человеком. Над собой нужно работать постоянно. И это правильная неудовлетворенность собой, и она должна присутствовать всегда — чтобы двигаться дальше.
— Спасибо.
