Приближается Новый год, а у индивидуального предпринимателя Ирины ТИЩЕНКО настроение далеко не праздничное. Вот уже почти пять лет как женщина не может наладить свой бизнес, погрязнув в судебных разбирательствах.
— В марте 2011 года я приобрела действующее кафе «Перекресток», что рядом с рынком Механического завода в районе остановки «Юбилейная». Хотела сделать реконструкцию под кафе или магазин, — рассказывает Ирина.
С ее слов, увидев в газете объявление о продаже кафе, она созвонилась с владельцами и договорилась о встрече. В качестве продавцов выступили двое мужчин, один из которых оказался знакомым предпринимательницы. Сделку у нотариуса оформили через неделю.
— Чтобы начать реконструкцию кафе, в горакимате мне посоветовали получить согласие соседей-смежников, так как вблизи моего здания имеется бывший клуб Механического завода и рынок, — продолжает Ирина. – Но хозяйка смежного здания заявила, что согласие не даст, так как нужно отступить шесть метров от прилегающей стены, на которой, по ее словам, она собиралась установить окна и кондиционер. Хотя по пожарным нормам в блокированных зданиях такой отступ не предусмотрен.
30 мая 2011 года Ирина подала заявление в акимат Уральска с просьбой выдать ей разрешение на реконструкцию своего здания. В июле 2011-го получила отказ, так как не было согласия смежного соседа. Но уже в ноябре горакимат выдал ей разрешение на реконструкцию кафе.
— Я, конечно, была удивлена такому повороту, ведь первый раз мне официально отказали, а второй раз заявление в горкимат я не подавала, — повествует рассказчица. – Но мне ответили, что в один день нам с соседкой выдали разрешение. Ей — на строительство торгового дома, а мне – на реконструкцию кафе.
Собрав все необходимые документы, в июне 2012 года Ирина приступает к реконструкции здания, которое полностью демонтирует. Однако, получив через 10 месяцев второе постановление горакимата на то же строительство, соседка подает на Тищенко в суд. Она просит запретить реконструкцию кафе на основании того, что отсутствует ее согласие.
— Здание опечатывают. После того, как я показываю судье постановление на разрешение реконструкции, соседи увеличивают исковые требования и просят отменить постановление акимата, как незаконное. Я подаю встречный иск, где прошу также отменить и постановление в отношении соседки, раз она считает, что мое является незаконным…
На суде Ирина Тищенко узнает, что постановление акимата, которое получила соседка, предназначалось не для строительства торгового дома, а для котельной и туалета. А в октябре 2011 года, со слов Ирины, соседка пишет другое заявление в департамент архитектурно-строительного контроля и лицензирования, в котором сообщает, что якобы Тищенко самовольно установила дверь в топочной кафе.
— Абсурд какой-то! Я купила действующее здание кафе с этой котельной внутри и дверью, — утверждает собеседница. — В 2006 году государственно-строительная инспекция приняла эту топочную, когда согласно проекту было газифицировано здание.
27 декабря 2012 года экономический суд признает, что интересы соседки Ирины при реконструкции здания кафе не нарушаются. Так арест с кафе снимают. Казалось бы, теперь предприниматель может спокойно заняться реконструкцией здания. Но продолжить строительство не суждено. Начинается новое судебное разбирательство. ГАСК все-таки подает на Тищенко в суд и просит обязать ее исполнить выданное предписание, где говорится о замене двери на окно.
— Мы судимся с ГАСКом, — сокрушается Ирина Валентиновна. — Я доказываю, то в 2006 году топочную приняли с дверью, так как согласно проекту в котельных обязательно должна быть установлена дверь. В итоге в иске ГАСКу отказывают.
Позже предприниматель Тищенко успевает перекрыть первый этаж здания кафе и поднять полметра второго, как ГАСК подает апелляцию. Решение первого суда отменяют, а Ирину все-таки заставляют восстановить окно в топочной. Но этим проблема не решается.
— Меня интересует вопрос, как же бывшие владельцы пользовались топочной, ведь должен же быть проход к кафе, — рассуждает Ирина. – И в 2014 году обращаюсь в департамент юстиции с просьбой выдать документы на мою недвижимость. Тут меня подстерегает еще одно недоразумение. Неожиданно обнаруживаю, что в выписке с регистрационного кадастра с помощью маркера была закрашена площадь земельного участка, который предназначался для ведения производственной деятельности кафе. Хотя в таком же документе, но только на госязыке эта площадь была указана. То есть по госакту на мне числится 2,5 сотки земли под кафе и плюс к этому еще 1,7 соток – для производственной деятельности…
Откуда же появилась эта земля? Задавшись этим вопросом, Тищенко идет к нотариусу и просит выдать документы, на основании которых была оформлена сделка купли-продажи. В них она находит свидетельство о госрегистрации прав, что эта земля (1,7 соток) принадлежала двум мужчинам-продавцам, у которых она и приобрела кафе.
— То есть им принадлежала и земля под кафе – 2,5 соток, и земля 1,7 соток – для обслуживания кафе, — поясняет Ирина. – После этого я обращаюсь в ЦОН и беру справку о нынешнем собственнике кафе, которое я приобрела. И получаю, что на меня записана земля для строительства и обслуживания пристроя кафе.
Что интересно, когда предприниматель задает вопросы работникам ЦОНа, ей следом выдают другую справку, что Ирина Тищенко является собственником только 2,5 соток земли. Такой исход событий заставляет Ирину искать правды в суде. На этот раз она подает иск с требованием восстановить землю для обслуживания кафе. Ведь, по ее данным, при оформлении купли-продажи эта земельная площадь не была вписана в договор.
— Когда на суде стали изучать документы, предоставленные нотариусом и органами юстиции, оказалось, что Механический завод продал кафе бывшим владельцам вместе с прилегающей землей, — повествует Ирина. — В 2003 году владельцы кафе получили свидетельство, что эта земля им принадлежала. И потом 1,7 соток по документам куда-то пропали…
На суде, уже в 2015 году, начинают всплывать и другие обстоятельства. К примеру, Ирина узнает, что экземпляр нотариального договора, который хранился у нотариуса, не соответствует тому, что был выдан ей на руки. В первом варианте земельный участок вообще не был указан, а во втором значилось 2,5 соток. Как так вышло? Со слов Ирины, нотариус объясняет это тем, что во время совершения сделки вносились изменения в договор купли-продажи, о чем Тищенко до этого не слышала.
Однако в иске Ирине все равно отказывают:
«Свидетельство о госрегистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним не является правоустанавливающим и правоудостоверяющим документом, поэтому не влечет правовых последствий».
— Я продолжаю внимательно изучать документы, не получив ответов на свои вопросы, — говорит Ирина. — И в регистрационном деле обнаруживаю, что при оформлении недвижимости в собственность кто-то подделал мою подпись. После этого обращаюсь в городскую прокуратуру и прошу возбудить уголовное дело по факту подделки нотариального договора и моей подписи.
Через месяц это дело передают в Абайский отдел полиции, где почерковедческая экспертиза подтверждает данный факт.
— Вот уже девять месяцев, как мое дело находится в Абайском ОП УВД, — заключает Ирина Тищенко. — Я даже ездила в Астану и обращалась в Нацпалату, но помочь основательно никто не смог. В ГАСКе ссылаются на решение апелляции… Но как так могло выйти, что при оформлении недвижимости кто-то за меня расписался, а я теперь и не знаю, принадлежит ли мне вообще это здание? Пока я не приведу в порядок все документы, нет смысла что-то строить. Чем я сейчас владею: зданием или только землей под ним? Мне предлагали вернуть это кафе прежним владельцам по той цене, которая указана в договоре купли-продажи. Но его я уже демонтировала. Да и почему я должна его возвращать, разве я кого-то обманула или совершила что-то незаконное?
Маргарита ОРЛОВА
