«Н» публикует окончание статьи про феномен Казахского ханства, которому, несмотря на многочисленные попытки его покорения, удалось не только сохраниться, но и стать могущественным государством в Средней Азии.
Свобода и взаимопомощь
Для кочевников взаимопомощь всегда была характерной чертой. Можно вспомнить законы того же Чингисхана, где этому вопросу уделялось огромное внимание. Однако казахи более ревностно хранили эти принципы до перехода на полуоседлый и оседлый образ жизни. Кстати, одним из сильно раздутых мифов являются представления о необычайной раздробленности казахов. Конечно, чингизидские кланы перманентно оспаривали власть друг у друга, а племена соперничали между собой за кочевья, но в основном дело ограничивалось лишь барымтой (угон скота), и даже отдельные убийства вызывали огромный резонанс в степи. А уж до ожесточенного взаимоистребления, как у джунгар или ногайцев, дело не доходило. Так, Кутлу-Мухаммед Тевкелев (1674-1766 гг.) -татарский мурза из рода Тевкелевых, российский дипломат, основатель Челябинска, генерал-майор, участвовавший в подавлении башкирских восстаний 1735-1740 годов, комментируя возможность использования при необходимости военных сил казахов Младшего жуза против Среднего жуза, отмечал, что «киргизец с киргисцом рубиться не будут, и тако оная Киргиская орда вся останется безполезна».
Еще одним очень важным обстоятельством, оказавшим воздействие на ход истории казахов, была сама система общественного устройства, где главной ценностью считалась свобода. Обычно историки упоминают об этом в негативном контексте, считая, что отсутствие сильного централизованного государства и нескончаемые распри племенной знати и чингизидов между собой препятствовали выработке единого курса для этноса. Так, еще Петер Симон Паллас (1741-1811 гг.) — немецкий и русский учёный-энциклопедист, естествоиспытатель и путешественник говорил: «Многочисленный киргизский народ живет в неограниченной вольности в сравнении с калмыками, которые так много малых властителей над собой имеют. Каждый киргизец живет так, как вольный господин, и потому киргизцы не так страшны, как другие неприятели».
Казахи и Россия
Очень своеобразные отношения сложились у казахов с российскими властями. Другие народы, оказавшиеся на пути беспрестанно расширявшейся Российской империи, обычно выбирали либо путь борьбы и подобно черкесам несли огромные потери, либо полностью подчинялись и принимали новые правила игры, что также действовало разрушительно на этнос. Однако казахи, добровольно признав себя российскими подданными, еще почти сто лет сохраняли фактическую самостоятельность. И после ликвидации ханской власти вплоть до конца 60-х годов XIX века, в степи продолжал сохраняться очень высокий уровень самоуправления.
Во-первых, конечно, тому способствовали чисто экономические обстоятельства. Уже с середины XVIII века казахи стали самыми крупными поставщиками скота на российские рынки, и эта торговля была чрезвычайно выгодна для российского купечества. При этом казахи стали потребителями огромного количества русских товаров, не представлявших интереса для той же Европы. Поэтому отдельные представители российских властей всеми силами мешали переходу казахов на оседлый образ жизни, считая, что они лишь в качестве скотоводов представляют ценность для империи. Алексей Ираклиевич Левшин (1798-1879 гг.) — государственный деятель Российской империи, один из теоретиков реформы по освобождению крестьян, член Государственного Совета — в связи с этим восклицал: «Подлежит ли сомнению польза, получаемая Россиею от установления связей с казачьими ордами? Какой другой народ доставил бы нам в таком же большом количестве произведения, вымениваемые нами теперь у них? И кто взял бы от нас все те товары, которые мы ныне им отпускаем?».
Во-вторых, маловодные казахские степи, полупустыни и пустыни не давали российским военным особенно развернуться даже тогда, когда из Санкт-Петербурга приходило высочайшее дозволение «достойно наказать киргизцев за их дерзости». Стоило войскам только выступить с линии, как степной «телеграф» начинал свою работу, и аулы кочевников, снимаясь с места, уходили вглубь степей. Туда отряды идти не рисковали, поскольку это закачивалось очень плохо, что нагляднее всего продемонстрировал неудачный поход Михаила Траубенберга (1722-1772 гг.) — генерал-майора русской императорской армии в 1771 году и поход графа Василия Перовского (1795-1857 гг.) в 1839 году.
В-третьих, большая часть территорий казахов не подходила для земледелия. Поэтому не столько гуманность славян в сравнении с англосаксами, сколько существенная разница в плодородии почв между Сары-Аркой и Великими равнинами была одной из причин отличия судеб казахов и североамериканских индейцев. Правда, после отмены крепостного права в России переселение крестьян в Казахстан приобрело достаточно широкий размах, но эти мигранты в основном ограничивались лишь несколькими регионами, а на большей части остальной территории продолжали кочевать казахи.
Роль Ислама
Огромную роль в казахском подъеме сыграл и Ислам. Народы, исповедовавшие «языческие» религии, как правило, очень быстро сдавались перед проповедями христианских миссионеров и предавали забвению старые культы, после чего начиналась ассимиляция. Мусульманская идеология, несмотря на общий кризис в исламских странах, оказалась вполне в состоянии противостоять культурному давлению Православия.
Необходимо упомянуть также и о чисто практической пользе Ислама для казахов. В этом плане особое значение имели гигиенические требования, содержащиеся в мусульманской религии. Конечно, кочевое животноводство само по себе не способствует поддержанию особенной чистоты в быту, но в сравнении с другими кочевниками, жившими в чудовищно антисанитарных условиях, казахи смотрелись в более выигрышном свете. Так, описывая казахский быт, опять-таки Петер Симон Паллас отмечал: «Киргизцы, по обыкновению других степных азиатских народов, живут в войлочных кибитках, которые от калмыцких разнятся только тем, что обыкновенно бывают гораздо больше и чище, так что в их кибитке больше 20 человек сидеть могут. Вообще киргизцы во всем наблюдают чистоту гораздо больше, нежели калмыки».
Может быть, еще большее значение имел запрет Корана потреблять спиртные напитки. Как известно, «огненная вода» была причиной деградации множества народов и племен Сибири и Северной Америки, к которым казахи очень близки в генетическом плане.
Выжить, несмотря ни на что.
В то же время гибкость и восприимчивость казахов к чужим культурным кодам, которую, кстати, многие считают бесхребетностью и показателем отсутствия национальной гордости, позволила им в кратчайшие сроки освоить торговлю, ремесла, земледелие, рыболовство и рабочие профессии. Уже в конце XIX века образовалась пусть немногочисленная, но совершенно блестящая прослойка национальной интеллигенции.
Эти успехи народа, совсем еще недавно ничем не отличавшегося в глазах европейцев от других «кочевых татар», вызывали огромный интерес у многих исследователей, иногда дававших, пожалуй, даже слишком уж преувеличенную положительную оценку данному процессу. Особенно это касается таких крупных ученых, как востоковед-тюрколог, Василий Радлов (1837-1918 гг.) и историк-востоковед Василий Григорьев (1816-1881 гг.), описавших казахское общество во многом с идеалистических позиций. Но таково было влияние впечатления от реально происходившего на их глазах перерождения казахского народа.
Нет, конечно, никакого смысла рисовать историю казахов только в радужных красках. Первая половина XX века действительно стала эпохой ужаса. Восстание 1916 года, Гражданская война, голод 1919-1920 годов, раскулачивание, коллективизация, репрессии, Великая Отечественная война вкупе нанесли сильнейший удар по генофонду казахской нации. Свою лепту также внесла протекавшая как естественным образом, так и сознательно проводимая русификация, в ходе которой часть казахов была ассимилирована «старшим братом».
Но ведь казахам удалось преодолеть эту череду испытаний и не просто выжить и уцелеть, а стать одним из больших этносов на постсоветском пространстве и обрести государственность. Соответственно, и в этом плане акцент можно ставить не только на трагических аспектах, но и понимать, что в данный период казахский этнос как система успешно прошел испытание на прочность, и это тоже победа, которой можно гордиться. Этим казахи еще раз подтвердили свое право на место под солнцем в этом жестоком мире.
Поэтому для понимания своего пути совсем не обязательно ездить за моря и изучать историю народов, развивавшихся совсем в другом времени и пространстве, когда опыт собственных отцов, дедов и прадедов еще не вполне понят и оценен. Ведь перед казахами и сейчас стоят очень серьезные вызовы, ответить на которые нужно не хуже предков.
Санат Урналиев
По материалам статьи историка и заместителя директора Института истории государства Радика Темиргалиева).
