…а он все равно на свалку смотрит. К такому выводу пришли городские власти, подсчитавшие: за год число бомжей увеличилось в два раза. Несмотря на улучшение мер оказания помощи бездомным, уральские бродяги все равно предпочитают жить на улице. Почему? Ответ на вопрос искала корреспондент «Н».
Бродяжничество — тренд
На протяжении месяца «Н» публиковала письма читателей, жалующихся: количество бездомных выросло в разы. Впрочем, бомжей в Уральске всегда было много. Но в последнее время они буквально оккупировали центр города. На площадях и скверах можно увидеть группы пьяных, избитых и явно больных бродяг, пристающих к прохожим. Более того, многие живут там же и даже справляют нужду средь бела дня.
— Подобные явления становятся тенденцией, — говорит ведущий специалист Центра адаптации и социальной реабилитации для лиц БОМЖ Акмаржан ЖУБАНДЫКОВА. – Если в 2012-м году мы приняли 52 бомжа, то за этот год — 96, а заметьте: на дворе только июль! Причем только семеро бездомных от указанного числа обратились в центр по собственному желанию. Остальных пришлось ловить с помощью полиции.
Рейды по отлову бомжей начались в апреле, как только установилась теплая погода. Как объяснили полицейские, до этого поймать их было невозможно – многие бездомные прятались от холодов в теплотрассах. С наступлением весны же существовать на улице стало куда легче.
Однако в тепле и микробы развиваются быстрее. А некоторые бродяги страдают открытыми формами туберкулеза и венерическими заболеваниями, которыми уральцы рискуют заразиться бытовым путем. Ведь мы ходим по одним улицам, ездим в одном общественном транспорте, садимся на лавочки, на которых сидели бомжи, или держимся за перила и ручки дверей, которых они касались. Поэтому рейд проходит следующим образом: бомжей доставляют в приемник ДВД, в принудительном порядке моют, стригут и выдают одежду, а затем отправляют на обследование к врачам. Как показывает статистика за июнь, 5 уральских бомжей болеет туберкулезом, 8 – половыми инфекциями. Все они уже стоят на учете в специальных медучреждениях.
Спешат на помощь
По окончании рейда бродяг, не имеющих при себе документов, отправляют в Центр адаптации и социальной реабилитации для лиц БОМЖ.
— Здесь бомжам восстанавливают документы, помогают встать на учет в поликлинику, если они больны, — рассказала руководитель отдела занятости и социальных программ Айгуль ТУКЕШЕВА. – Также 25% бездомных – люди с ограниченными возможностями, их мы стараемся пристроить в Дом инвалидов.
Со здоровыми бомжами ситуация обстоит сложнее. Хотя можно ли назвать здоровым алкоголиков (таковых среди бомжей 70%) – вопрос открытый. Конечно, им стараются помочь: бродяга-пьяница может пройти курс лечения и занятия с психологом. Но он не является инвалидом, а значит, по идее способен выжить самостоятельно.
Тем не менее, даже если после адаптации бывшему бомжу удается найти работу, денег на полноценную жизнь ему не хватит. Аренда квартиры и покупка продуктов на месяц значительно превышают зарплату человека, у которого нет стажа и опыта, зато темных пятен биографии – в избытке. Впрочем, проблему с жильем можно решить: при центре открылась ночлежка на 20 койко-мест. Осенью для нее снимут отдельное помещение, и проживание станет еще более доступным. Однако ни сейчас, ни в будущем кормить бомжей в ночлежке не собираются. Обязанность обеспечивать бездомных едой возложили на акцию «Буфет на колесах», которую проводит центр семьи «Ак Отау». Но в рамках акции кормление бомжей проводится лишь в холодные времена года, что даже руководитель «Буфета» Алтынай ИСКАЛИЕВА считает неправильным.
— Программу следует пересмотреть, — говорит она. – А пока мы помогаем бомжам индивидуально: подкармливаем, мелочи вроде расчески или бритвенного станка. В акции задействовано 7 волонтеров, каждый из них помогает 5-7 лицам БОМЖ. Жалко, что далеко не все эту помощь ценят и вскоре после завершения реабилитации вновь возвращаются «на дно». Многие бомжи теперь так и живут – от рейда до рейда.
Терпенье и труд все перетрут?
В самом деле, многие бомжи предпочитают умышленно терять документы, чтобы после рейда вновь попасть в центр. После выживания на теплотрассах ночлежка кажется им курортом – всем обеспечивают городские власти, нет необходимости попрошайничать или побираться… Неудивительно, что если два года назад основной контингент бичей составляли люди за 50, сегодняшние бомжи не достигли и 35-и. Центр адаптации стал удобным местом для тех, кто ленится работать.
— Как часто это бывает: хотели как лучше – получилось как всегда, — говорит директор центра Рашид УТЕШЕВ. – Мы не учли, что 65% бомжей становятся таковыми не из-за трагических обстоятельств, а просто потому, что не хотят ничего делать. А ведь в центре на них не накладывают никаких обязательств. Поэтому ничто не мешает бомжам вернуться к прежнему существованию, обращаясь к нам, когда удобно.
С таким подходом работники центра решили бороться: во-первых, ввели трудотерапию. То есть, чтобы жить в центре, а затем рассчитывать на место в ночлежке, бомж должен помогать с уборкой территории. Во-вторых, с ним обязательно будет заниматься соцработник, мотивирующий его найти работу. Впрочем, перевоспитать трудом удается далеко не всех и не всегда.
— Возможность трудоустройства через биржу труда распространяется на всех бездомных, — объясняет Рашид Курманович. – Но тунеядство, как в советское время, у нас не запрещено, заставить бомжей работать мы не можем. И вот результат: из 96 человек найти работу захотели лишь семь. И то шестеро вскоре ушли в запой, и их уволили.
Работать продолжает лишь один мужчина, но он сам пришел в центр и попросил о помощи. Сейчас он трудится в ГК ДЭП, бросил пить. А недавно съехал из ночлежки — теперь его зарплаты хватает на аренду однокомнатной квартиры.
Однако Рашид Курманович утверждает: это редкий случай. Чтобы помочь человеку, прежде всего, нужно, чтобы он сам захотел, чтобы ему помогли. А многие сознательно ведут бродяжнический образ жизни. Иначе как объяснить факт, что у 35% так называемых бомжей есть и городская прописка, и собственная жилплощадь?
А если я не хочу быть членом общества!
Чтобы проверить эту цифру, «Н» опросила бомжей, обосновавшихся в Сквере журналистов, неподалеку от магазина «Лакомка». Как оказалось, из восьми бездомных двое таковыми не являются – получается ровно четверть. Один рассказал, что работал на заводе «Зенит», но семь лет назад возвращался зимним вечером домой, поскользнулся и в итоге сломал позвоночник. «Но вы не думайте, я трезвый был, — уточняет он. – Просто гололед тогда был страшный»
От падения мужчина так и не оправился – спина не поддалась лечению. Работать он не смог, хоть и пытался: сначала был продавцом, затем принимал звонки в такси. Однако из-за постоянных болей в позвоночнике он не мог долго сидеть, да и быстро обслуживать покупателей с клюкой в руке у него получилось. Поэтому теперь он просит милостыню и копается в мусорных урнах.
— Я не бомж, — говорит он. – У меня есть квартира. И семья есть – это моя мама. Но она совсем старая и тоже серьезно болеет, а ее пенсии и моего пособия по инвалидности на пропитание и лечение не хватает. Попрошайничать мне удобно – как только спина начинает болеть, я сразу могу вернуться домой. А вот помощи я не прошу: даже если нам будут помогать материально, не уверен, что смогу вернуться к нормальной жизни. Понимаете, проблема в том, что я… привык.
В отличие от моего собеседника, второй «бездомный» абсолютно не испытывает стыда за свой образ жизни.
— Как вы все надоели своим желанием помочь! — злится он. – А если я не хочу стать нормальным членом общества? Есть у меня и дом, и документы, просто я хочу так жить, побираясь и выпивая, ясно?
— Бомжей сложно вернуть к прежней жизни, — объясняет психолог Юлия КАЗАКОВА. – Если человек решился переступить предел, есть из мусорок, спать на земле, это начало разложения его личности. Привыкнуть можно быстро – в течение трех недель. А через три месяца шанс реабилитировать бомжа практически равняется нулю.
Уральцы терпимы к бомжам
Как сообщили в ДВД ЗКО, в криминальном плане ситуация с бомжами спокойная. За год лишь один совершил преступление. Фактов, как в мегаполисах, когда бродяг заставляют попрошайничать, а потом отдавать деньги «старшему», не зарегистрировано. Также не было случаев, когда уральцы бы нападали на бомжей.
Кто в ответе за бомжей?
Ситуация с бомжами требует индивидуального подхода. Общие меры проблему не решают, ибо их применение все равно не дает эффекта – что делать с бомжами в целом, так и остается неясным. Центр адаптации перестают контролировать своих пациентов, как только те получат документы и пройдут лечение. Государство не может обеспечить рабочими местами и жильем всех работающих казахстанцев, что уж говорить о бомжах. А возлагать ответственность на полицию тоже нельзя – что они могут сделать с людьми, не совершившими ничего преступного? Но искать выход нужно, и чем быстрее, тем лучше – ведь число бомжей продолжает увеличиваться в геометрической прогрессии.
Данара Курманова
