В эпоху телевидения и интернета театр не утрачивает своей популярности. Недавние гастроли столичной труппы в Уральске это хорошо продемонстрировали – в зрительном зале не было свободных мест. Приходят как представители взрослого поколения, так и молодежь. В чем же магия театра по ту и по эту сторону кулис, рассказал в интервью «Н» актер Государственного академического русского театра драмы им. М. Горького (Астана) Сергей Маштаков.
Роман ДРОЗДОВ
– Сергей, как начинался Ваш путь к сцене?
– Меня в театр взяли еще студентом Национального университета искусств «Шабыт». Я играл в массовке в спектакле «Султан Бейбарс», с ним мы ездили на гастроли, было дико интересно. После окончания вуза в 2011 году меня приняли в труппу. Это мой 13-й сезон в театре, и за это время я сыграл около 40 ролей. Моя карьера началась со сказки. Это был «Слоненок» по Киплингу. Потом пошли более серьезные роли, приехал режиссер Нурлан Асанбеков, поставил «Ромео и Джульетту», где я сыграл главную роль. Хотя мне все время в университете говорили, что я острохарактерный артист, и мне никогда не играть Ромео, не моя фактура, но режиссер во мне, видимо, что-то разглядел. После этого я играл еще много такого плана героев. Помимо театра занимался кинорежиссурой, у меня есть два полнометражных фильма, которые я создал в качестве автора сценария и режиссера. Также с марта этого года мы с единомышленниками запустили проект – шоу актерской импровизации под названием «Сказки на ночь». Формат больше развлекательный, но для актера это очень хороший тренинг.
– Часто ли актер занимается чем-то на стороне помимо театра?
– Да. Многие преподают, кто-то работает на озвучке, на дубляже. Я в свое время тоже поработал на «Хабаре», на «7 канале», озвучивал мультфильмы, сериалы. Классный опыт! Потом пришел в кино, сейчас импровизация. Я лично не могу сидеть на одном месте. У нас есть актеры, которые работают только в театре, для меня это очень скучно. Мне все время нужно что-то делать. В карантин, когда мы все сидели взаперти, я сделал онлайн-радиостанцию, из дома вел прямые эфиры. Получился хороший проект.
– Если не секрет, сколько получает столичный актер?
– Не очень много, я бы так сказал. В том числе и поэтому многие стараются чем-то заниматься. Цифры называть не хочу, но это примерно такая же сумма, как у актера здесь, в Уральске. Мы сейчас с коллегами общаемся и понимаем, что у нас одинаковые зарплаты.
– Вам пришлось играть разноплановых героев, а к какому жанру вы сами больше тяготеете?
– Я кайфую от комедии. Мне нравятся характерные персонажи, здесь ты можешь дать волю фантазии, можешь импровизировать на репетициях. Потому что эти, как называют у нас в театральной среде, «голубые» герои очень скучные на самом деле. Тот же Ромео, все его знают, играли его миллион раз, и у всех уже есть представление, какой он должен быть. И режиссеры знают, какой он должен быть, ты зажат определенными рамками. А когда ты репетируешь комедию, у тебя руки развязаны, ты можешь бросаться в любые стороны, грубо говоря.
– Что вам дает театр, что вас здесь вдохновляет? К чему вообще стремится актер?
– Актеры сами по себе очень тщеславные люди, и все, что нам нужно, это аплодисменты в зале. Вот только ради этой минутки, когда ты выходишь на поклон и слышишь аплодисменты, только ради этого ты не спишь ночами, отдаешь репетициям шесть дней в неделю, не видя ни семью, ни детей. Есть какая-то магия театра, ты придешь один раз и уже не сможешь отсюда уйти никогда. Это необъяснимо. Хотя бывали у меня мысли все бросить, перелистнуть эту страницу, не получается, не представляю себя в другом месте. Сложно объяснить. Многие друзья, знакомые говорят, чего ты там сидишь? Ради чего? Я говорю, вы не были там, не были в этом магическом квадрате. Это магия, магия театра.
– В чем эта магия?
– Людям хочется посмотреть на себя со стороны, ведь многие узнают себя в каких-то пьесах, и это их цепляет. Для меня театр это вообще не просвещение, это не школа, мы здесь не должны ничему учить. Многие театры стараются чему-то научить зрителя, мол, ай-ай-ай, так не делайте! Боже мой… Театр – это зеркало, посмотрите на себя со стороны, а выбор вы уже будете делать сами. Это живое, настоящее, в кино ты можешь 50 дублей сделать, а спектакль, как живой организм, каждый раз предстает по-новому, хотя, казалось бы, те же самые реплики, монологи, мизансцены, но с разной энергией. Актер живой, он все время проживает свои роли, это людей цепляет.
– Неожиданный вопрос, но…Вам не приходилось играть женские роли?
– Приходилось. В последний наш визит в ваш город мы привозили спектакль «Примадонны» Кена Людвига, который у нас в театре шел с 2015 года, очень популярная пьеса. Спектакль прошел в Уральске с очень большим успехом. Там история очень напоминает сюжет кинофильма «В джазе только девушки». Два неудачливых артиста, которые не могут найти себя, видят объявление, что какая-то престарелая миллионерша потеряла своих племянниц, и это превращается в такую игру с переодеваниями. Трехчасовой спектакль, ты выходишь оттуда буквально весь мокрый, потому что переодеваться приходится девять раз, причем очень быстро – то мужчина, то женщина.
– В театральной среде часто бывают какие-то интриги, закулисные игры?
– Я это видел только в документальных фильмах о великих артистах. Ведь оттуда пошло, когда берут какую-то известную личность и начинают развязывать какие-то клубки интриг, и все это так захватывает, но вот у нас почему-то нет такого. Наверное, потому что у нас очень молодая труппа, очень много молодежи, и мы все на одной волне, учились в одном институте, давным-давно друг друга знаем. А во-вторых, просто некогда плести интриги. Ты закончил утреннюю репетицию, бежишь куда-то на подработку. А известные артисты, которые снимались в кино, долго работали в театре, получали хорошие гонорары, у них было на это время.
– Актерам часто приходится играть любовь на сцене, в жизни у актеров случаются любовные романы?
– Наш профессор все четыре года говорил, что когда ты играешь по пьесе любовь, ты должен влюбиться на время репетиции, искренне влюбиться в партнершу, а она должна влюбиться в тебя, и только тогда получится хороший спектакль. Но бывает, что не выходит влюбиться. Бывает, что актеры играют любовь, ненавидя друг друга за кулисами. Вдвойне сложнее, когда тебе этот человек неприятен. Может, я еще мало проработал в театре, но любовных романов у нас тоже не было.
– Чем актер цепляет зрителя? Достаточно ли только харизмы, или нужны какие-то внешние данные?
– Мне кажется, внешние данные тут вообще не важны, все дело в энергии. Если артист выкладывается на сто процентов, зритель это чувствует. И любовь зрителя к артисту, я думаю, не складывается из каких-то чисто эстетических предпочтений. Бывает, очень красивые выходят на сцену, на них приятно смотреть, но только открывают рот… И ты думаешь: «Лучше бы ты молчал». Зритель чувствует энергию, поэтому цепляет только она.
– Вы хотели бы сами стать театральным режиссером?
– Опять же возвращаясь к нашему профессору, он нам всегда говорил, что только плохой артист захочет стать режиссером. Если ты не реализуешь себя как артист, у тебя возникает мысль: а пойду ставить. И я с каждым годом понимаю, что я не хочу ставить, даже пробовать не хочу. Каждый должен заниматься своим делом.
– Что самое сложное в актерской профессии?
– Самое сложное – остаться человеком, мне кажется… хорошим человеком. Потому что творческие профессии очень опасные, ты можешь сам себя съесть за то, что ты себе не нравишься, или «поймать звезду». Вообще, не «поймать звезду» – это очень сложно, когда ты взлетел, и у тебя просто закрываются глаза. У меня были такие моменты. Я тогда только пришел в театр, сыграл «Ромео и Джульетту», это был такой успех, куча цветов, овации.… И как-то так получилось, вечером я играю Ромео, а с утра – зайца в «Красной шапочке». Режиссер говорит, это чтобы ты «звездочку» не поймал. Мол, давай, не забывай, ушки напялили и пошел… Еще самое сложное – снимать вовремя маски. Есть такие спектакли, в которые ты очень сильно погружаешься, тебе в этом образе так комфортно, что ты начинаешь дома так разговаривать, какое-то поведение переносишь в обыденную жизнь. И ты сам себя ловишь на этой мысли, но это бывает даже забавно.
– Спасибо за интервью.
Фото предоставлено героем публикации
