Никто не знает их имена. Их век короток, а ответственность – велика. Но они безропотно несут свою службу и ежегодно проходят аттестацию, чтобы снова и снова доказывать людям – лучшего друга им не найти. На них можно положиться в самых опасных ситуациях и доверить свою жизнь. Они способны заменить десятерых спасателей и ничего не просить взамен, кроме дружбы одного единственного человека – своего кинолога.
Мирослава ШОНАЛОВА
Он прижимался к моей ноге своим теплым боком. Не потому, что нервничал, так он пытался защитить меня, укрыть своим тельцем от угрозы, которую не понимал. Ему передавалось мое беспокойство. А, возможно, он чувствовал, что в воздухе витают молекулы страха.
Жребий определил, что мы будем четвертыми. После немецкой овчарки и двух симпатичных лабрадоров. Шаман тоже был наполовину лабрадор, но, несмотря на «грязнопородность», он в свои два года демонстрировал лучшие качества собачьей братии: был смекалист и вынослив. А самое главное, что он понимал меня с полуслова, полувзгляда. Казалось, еще чуть-чуть, и он заговорит. Конечно, с ним пришлось повозиться, однажды выученную команду он пытался оспорить. К примеру, после команды «сидеть» или «лежать» он долго вглядывался в глаза, словно спрашивая: «Ты бы точно этого хотела?», но стоило ему увидеть в моих руках резиновую игрушку, как передо мной тут же появлялся универсальный солдат, готовый к самым невероятным трюкам – только прикажи. Вот и сейчас в ожидании своего выхода я теребила за пазухой его любимую игрушку. Шаману сегодня было не до нее, всё его внимание сконцентрировалось на звуках, команд кинолога, которого видеть он не мог, и на запахах других собак, которые чувствовала даже я.
— Готовы? — вопрос был адресован нам с Шаманом. Чуть хриплым голосом выпаливаю: «Да!». Всё-то лучше, чем ждать. Поднимаемся и следуем за провожатым – наш черед пришел – это первый экзамен не только для пса, но и для меня. В успех верится не очень, но я не даю сомнению поселиться в моей голове, и, сделав глубокий вдох, выпрямляю спину: «Справимся! И не такие справлялись!».
Первый этап – послушания и ловкости
Одними губами шепчу слово «Рядом». За голосовые команды снимаются очки. Шаман послушно следует за мной, не перегоняя, не переходя на бег. Нам нужно пройти прямо метров 20, а затем повернуть налево и снова вернуться на исходную. Пес должен быть тенью кинолога. Первая проходка идет как надо, во второй раз оставляю его на развилке командой «сидеть» и следую одна, чувствую напряжение, словно нить, которая связывает нас, не выдержит и порвется, заставив Шамана нарушить приказ и сорваться с места. Но, повернувшись, с облегчением вижу сидящего на развилке пса. Возвращаюсь за ним, и, прежде чем успеваю произнести команду «рядом», раздается выстрел. Внутренне содрогнувшись от резкого звука, мысленно отмечаю, что Шаман даже не привстал с места. Шепотом произношу команду, и пес послушно следует за мной. Это важно для пса-спасателя – выполнять приказы, даже если земля разверзнется под ногами, а с неба будут падать осколки разрушенных зданий. Выполнение опасных и сложных заданий – всегда риск, поэтому кинолог должен быть уверен в четвероногом напарнике. Важно знать, что твой пес не бросит и спасет даже ценой собственной жизни.
Так мы совершаем с Шаманом несколько проходок, чередуя их разными командами. Вот мы бежим легким бегом, и пес следует за мной, не выбиваясь из ритма, вот мы еле идем, и Шаман подстраивается под мой гусиный ход и неуклюже шагает рядом. Проходим через трубы, книжки, пилоны, и везде, где следует ждать, Шаман проявляет замечательную выдержку, видимо, понимая, что сейчас мы играем всерьез. И вот, наконец, последний экзамен сегодняшнего этапа на послушание – Шамана будут переносить с места на место чужие руки, и он не должен будет сопротивляться, а уж тем более, проявлять агрессию. Для спасателя важно быть самым добрым псом на свете. С особой стойкостью он выдерживает и это испытание, даже не удостоив взглядом статистов.
Очки подсчитаны и первый этап пройден. Завтра наш экзамен продолжится.
Второй этап. Поиск пострадавшего в техногенном завале
День выдался жарким и безветренным. Мы с Шаманом прибыли к полудню к полуразрушенному зданию, похожему на хлебозавод, – внутри его залов обнаружены десятки чугунных котлов, в которых раньше вымешивали тесто. Стены здания дарят спасительную прохладу, но мы тут ненадолго. Нам будет дано всего 20 минут, чтобы найти прячущихся в здании статистов. Всего их должно быть трое, но по правилам нам достаточно найти двоих. Ещё здесь есть человеческие муляжи, и Шаману важно их не обозначить.
Даю псу одну единственную команду: «ищи», и Шаман срывается с места, ходит зигзагами, внюхивается в незнакомые предметы, и, словно бы не обнаружив ничего интересного, спешит дальше. Мы следуем за ним из зала в зал.
Благодаря исключительному обонянию собака заменяет до 10-15 человек. Обычно во время поисков люди идут цепочкой, каждый находится в зоне видимости – на расстоянии примерно десяти метров друг от друга. А одна собака способна отработать за короткое время 100 метров вправо и влево.
Вот он останавливается у перевернутого чана и издает глухой лай. Я даю знак проверяющему, что цель обозначена, и после этого специалисты-экзаменаторы переворачивают чан, внутри которого прятался статист. Показываю рукой направление, в котором Шаману следует отправиться на поиски дальше, и он срывается с места. Так мы подходим к лестничной площадке, которая ведёт вверх и вниз. Шаман выбирает второе направление. Теперь мы за ним не успеваем. Слышу глухое рычание внизу – признак сомнения. Наверняка наткнулся на муляж. Но лая не последовало. А у нас остаётся всего 10 минут. «Давай, Шаманчик, давай, мой колдун, ты справишься!», — начинаю волноваться, но тут же одергиваю себя, если Шаману передастся мое волнение, он может плохо сработать. Войдя в темное помещение, где слышались звуки когтей по цементному полу, включаем фонари и видим склад из старых печей. Вдали помещения слышится одиночный «гав». Теперь главное, чтобы собака не сошла с места и дождалась кинологов. Как только доходим до обозначенного места, мое сердце останавливается: «Не может быть!» — в узком проеме окна сидит лохматый кот, а на него неподвижно взирает Шаман.
«Нашел», — произносит экзаменатор, и только теперь я вижу, что пес стоит на перевернутом ящике. Всё, что я сейчас чувствую, это бесконечную гордость за своего напарника. Спрыгнув, Шаман дожидается, как из ящика выходит статист.
На третьего человека у нас не остаётся времени, и мы отказываемся от поисков. Наш второй этап пройден.
Третий этап. Поиск пострадавшего в природной среде
Впереди у нас последний этап аттестации. Чаще всего собакам-спасателям приходится искать потерявшихся в лесу людей: пропадают грибники, старики и дети. Вспоминается случай, когда бабушка ушла в лес за грибами и пропала. При неопределенном местонахождении сложнее всего обозначить границы поиска. Стараясь рассуждать логически, потерявшихся чаще ищут вдоль троп, потому что в дебри человеку идти незачем. Но самое интересное, что пострадавшего могут найти в самом буреломе, и он даже не сможет объяснить, как туда попал.
Вот и в прошлом году, занимаясь поисками пожилой женщины, один кусок леса обходился стороной. Это было труднопроходимое место, густо заросшее шиповником. Туда даже собаки не могли пробраться. А бабушку в итоге нашли именно там, живой и невредимой.
Снова мы ограничены во времени. Моему напарнику придется пуститься на поиски без меня. Чужая территория, незнакомый лес. Мне почему-то вспомнились долгие часы тренировок на собственной площадке – улыбающиеся глаза лохматых напарников. Они всё воспринимают как игру, если рядом находится «своя стая» и всё происходит вблизи их «логова». Сейчас все немного по-другому. Шаман задирает голову, чтобы взглянуть мне в глаза, словно спрашивая: «Мы ведь играем?». Даю команду уверенным голосом, не терпящим возражений: «Ищи!», и Шаман, как по щелчку пальцев, срывается с места. Через несколько секунд теряю его из виду. Если он не справится, нас не аттестуют, и у нас будет еще одна попытка реабилитироваться, но не сейчас, а позже. Если собака не аттестуется в следующий раз – она профнепригодна. Таких не держат на службе. Да все это игра, но ставки в ней всегда высоки.
Так тренируют и экзаменуют собак-спасателей. Эти четвероногие герои со своими напарниками-кинологами вытаскивали людей под завалами в Турции, где города после землетрясений в считанные часы превратились в руины.
Выражаем огромную благодарность главному спасателю-кинологу ДЧС ЗКО Альбине Жумагалиевой и собаке-спасателю по кличке Джесси, которые стали прообразами нашего рассказа, за уделенное нам время и возможность узнать немного больше о сложной и серьёзной профессии – спасателя-кинолога и их четвероногих напарников.
