20 февраля в городском суде прошло очередное судебное заседание по делу о гибели двух рабочих. Были допрошены еще три свидетеля. В очередной раз выяснялись обстоятельства самого происшествия, а также техническое состояние канализационно-насосной станции, на ветках которой отсутствовали датчики давления и сами задвижки были в неудовлетворительном состоянии.
Роман ДРОЗДОВ
Первый свидетель Муфтеев, который проработал в ТОО «Батыс Су Арнасы» всего неделю и после происшествия сразу уволился, показал, что возле колодца находилось четыре человека, из которых он знал только своего брата Жаслана и Даурена Байболова. В его обязанности 24 августа входило подавать ключи, а также поднять крышку задвижки, когда ее снимут. Сам он в колодец не спускался. В момент трагедии находился рядом.
— Когда это произошло, я помогал вытаскивать рабочих, помогал оказывать первую помощь. Вода очень быстро заполнилась, мы были в шоковом состоянии, — говорит свидетель.
На шоковое состояние он также ссылался, когда прокурор заметила о несоответствии его нынешних показаний и тех, которые были даны после происшествия следователям.
— Когда меня допрашивали сразу после случившегося, я всегда говорил да, да, чтобы поскорее от меня отстали. Я говорил следователю, что я болен и не могу сейчас отвечать, но меня не слушали, — пояснил Муфтеев.
В зале суда свидетель Муфтеев признался, что дважды он вызывался на допрос в качестве свидетеля – 24 августа, спустя два часа после трагедии, и 27 октября, и оба раза следователи оказывали на него давление. На вопрос государственного обвинителя, в чем выражалось это давление, свидетель не сразу мог ответить. Лишь наводящими вопросами удалось выяснить, что в некоторых моментах, по словам Муфтеева, протокол допроса расходится с его реальными показаниями. Так он отказался, что в момент трагедии видел двух рабочих в колодце, а также, что в колодец спустился Байболов. Несколько раз Муфтеев повторял о своем шоковом состоянии. Однако показания этого же свидетеля по делу спустя два месяца также имеют неточности. Он признался, что и 27 октября на допросе показал то, что хотели от него услышать.
— Я был в дороге в Таскалу, ехал по работе, и тут звонит следователь и требует, чтобы я вернулся и снова дал показания. Он матерился на меня, угрожал, — рассказал Муфтеев.
В чем еще выражалось давление, свидетель говорить отказался и заявил, что расскажет это в присутствии самих следователей.
Ходатайство государственного обвинителя о вызове в зал суда следователей, проводивших допрос Муфтеева, судья удовлетворила, не смотря на возражение адвокатов обвиняемого и потерпевших, заявивших, что ничего существенного по делу они не дадут.
Пояснения остальных двух свидетелей Рачкова и Савельева, работающих машинистами на КНС-2, касались технического момента, состояния насосной, приборов и прочего. И ничего нового они также не добавили.
Так свидетель Савельев, проработавший на КНС-2 машинистом 24 года, рассказал, что накануне трагедии работало два или три стационарных насоса, все погружные насосы были в этот момент на ремонте. На вопрос предусмотрены ли контрольно-измерительные приборы, которые могли бы показать наличие или отсутствие воды в правой нерабочей ветке, он ответил, что на тот момент манометров не было и, причем, не было довольно долгое время, примерно несколько месяцев. Определить наличие воды в ветке при отсутствии соответствующих приборов можно лишь по характерному шуму. Если задвижка закрыта, и она не пропускает, то если ее открыть характерный шум будет в течение минуты-полторы, потом вода будет, но уже без давления, пояснил Савельев.
— Задвижка там изначально была закрыта, то есть с того момента как ее поменяли. Если задвижка при монтировке была закрыта, и она не протекала, то она и не должна была протекать… хотя с течением времени все возможно, — заметил свидетель.
Сам Масалимов также уточнил у своего опытного подчиненного, давление ли спровоцировало то, что крышка задвижки весом в 700-800 килограммов отлетела на метр. Савельев подтвердил: да, давление было.
— Хочу еще уточнить, — продолжил подсудимый, — что задвижка упала на рабочую левую нитку и ее прорвало. Когда отключили насос и были перекрыты задвижки напротив ЦОНа, когда откачали воду и достали тело, тогда мы обнаружили это повреждение. И когда сварщик хотел ее заварить, там опять был какой-то шум, все выскочили оттуда. То есть давление сильное было, но мы не можем сейчас это проверить.
После допроса свидетелей, представитель ТОО «Батыс Су Арнасы» выступил с ходатайством приложить к делу ответ Комитета труда и социальной защиты вместе с заключением по жалобе на акт спецрасследования, который был получен 17 февраля. В частности в этом заключении государственным инспектором труда отмечается, что акт спецрасследования отменен в части пункта 4.4 – неудовлетворительное техническое состояние зданий и сооружений, содержания территорий и недостатки в организации рабочих мест. И далее поясняется, что КНС не является рабочим оборудованием, таковыми считаются машины, механизмы, устройства, приборы и иные технические средства, необходимые для работы. Кроме того отмечено, что отсутствие устройства, преграждающего доступ к КНС, на которое ссылались в Управлении по инспекции труда, не является причиной несчастного случая, так как наличие данного устройства никак не повлияло бы на обеспечение безопасности пострадавших.
— То есть, — пояснил он, — необеспечение безопасности, что вменяют Бекболу Масалимову, здесь отменено главным государственным инспектором труда. При этом стопроцентная вина работодателя остается. Но хотим отметить, что главный государственный инспектор труда исходил из тех документов, что предоставило ему Управление по инспекции труда. Так, в частности, многие вопросы на стадии специального расследования не были учтены: почему Байболов спустился в колодец, был ли у него ремень безопасности, имелся ли на тот момент страховочный пояс, были ли подвезены средства индивидуальной защиты – мы обращали на это внимание, но инспекцией труда все это было проигнорировано. Также Управление по инспекции труда, не смотря на то, что получило ответ от департамента Комитета промышленной безопасности, не настояло на том, чтобы к расследованию были подключены их специалисты. По какой причине был приглашен только специалист СЭС, который к этому в принципе никакого отношения не имеет? В рамках уголовного дела эти специалисты также не были допрошены. Полагаю, что это упущение со стороны инспекции труда.
Кроме того главный вопрос, почему произошел такой сильный выброс, по-прежнему остается загадкой. По мнению представителя коммунального предприятия, для полноты расследования и объективности необходимо было провести техническую экспертизу.
Архивное фото
