10 апреля 2021 года исполняется 100 лет со дня рождения легендарного летчика–истребителя Михаила  Коробкова 

С небом не разлучён

О летчике Михаиле Коробкове написано немало на страницах казахстанской и иностранной прессы, российских военных документов. Несмотря на все удары судьбы этот человек, преданный небу, не представлял своей жизни без полетов. До возвращения на родную землю легендарный ас пилотажей оказался в плену, став трофейной гордостью испанского летчика, который спустя десятилетия завещал детям разыскать семью русского пилота.

Первый полет
«На долю Михаила Коробкова выпали такие испытания, по сравнению с которыми мои ранения и последующее восстановление кажутся мелочью. С ним я познакомился после войны, будучи заместителем управляющего треста «Уральсксельстрой». Я отвечал за возведение объектов строящегося аэропорта в Уральске, а Михаил Евстафьевич был тогда командиром объединенного уральского авиаотряда. Именно по его инициативе началось строительство новой воздушной гавани в нашем городе», — рассказал нам ветеран Великой Отечественной войны, Заслуженный строитель Казахской ССР, почетный гражданин Уральска Хамза Абдрахманович Сафин.
Любовь к небу и желание его покорить у Михаила с детства: на аэродроме подмосковного Щелково, куда он переехал с родителями, он часто наблюдал за парящими над головой самолетами. Учась в 10 классе, он параллельно посещал вечерние курсы местного аэроклуба. Толкового парня сразу приняли в старшую группу подготовки. Упорство и стремление к своей мечте дали результат — в 1938 году, сдавая школьные выпускные экзамены, он уже совершал свои первые полеты.
«Осенью 1938 года Михаил Коробков поступил в Качинскую школу военных летчиков в Крыму, где учились многие прославленные советские летчики. Достаточно сказать, что тогда, в конце 30-х годов, в ней учились Василий Сталин, а чуть позже ставший потом трижды Героем Советского Союза Александр Покрышкин», – пишет в своем рассказе о Коробкове Сафин.

Первый бой и первые минуты войны
После окончания летной школы весной 1940-го года, девятнадцатилетнего летчика-истребителя направляют на службу в Западную Белоруссию. В мае 1941 года его полк перебазировался на полевой аэродром, который располагался всего в 12 км от границы страны. Михаил Коробков стал одним из тех, для кого война началась с первых минут вероломного нападения фашистов 22 июня в 3 часа 20 минут, когда в мирном небе появились первые девять бомбардировщиков в сопровождении истребителей. Нарушая все договоренности, немецкие самолеты начали обстрел стоящих в рядах самолетов и палаток летчиков. Военные летчики, тем не менее, смогли взлететь в небо и дать отпор противнику, сбив восемь бомбардировщиков. Самолет Коробкова в этом штурме был атакован двумя «мессершмидтами» — они подбили его, но пилот сумел совершить посадку. Потери полка в этом первом бою были огромными, как огромной зародилась и ненависть к вероломному врагу.

Неделя в лесу
Отвага и героизм отличали молодого, но уже профессионального летчика-испытателя Михаила Коробкова. Без него не обходилась ни одна серьезная военная операция. Уже 31 июля 1941 года об отважном младшем лейтенанте рассказывала заметка во фронтовой газете «Слово бойца». Но главные испытания были впереди. Первое из них пришлось на 11 октября 1941 года.
«Выполняя приказ по разведке немецких колонн, наступающих на Москву Михаил Коробков «сцепился с «мессершмидтами». Сбил одного, получив при этом ранение в плечо, его самолет загорелся и стал падать, пилот с трудом успел катапультироваться. Парашют раскрылся у самой земли, летчик повис на ветках деревьях. Освободившись от строн, он упал на землю, поднялся и двинулся лесом на восток. Шесть с половиной суток шел раненый Коробков в поисках своих. На пути были речки, обходить их не было сил, поэтому приходилось переправляться вплавь, несмотря на октябрьский холод. Наконец, он вышел на затерянную деревушку. Где-то поодаль услышал отборный русский мат. Изнемогая от усталости, холода и голода, солдат был рад тому, что будет спасен. Как потом выяснилось, матерился старый дед, который, увидев почерневшие от грязи ноги и запекшуюся кровь, только и сказал: «Ну, сынок, если моя бабка тебе не поможет, то не поможет никто», — строки из рассказа Хамзы Сафина «Вся жизнь – подвиг», посвященная Михаилу Коробкову.
Деревенская знахарка выходила раненого, и уже через несколько дней он встретился с солдатами своей части. Сослуживцы были немало удивлены увидев Коробкова живым. Он уже был внесен в список «пропавших без вести».

Дорогая награда
Затем был госпиталь, медсанбат дивизии, а 5 ноября 1941 года, несмотря на то, что рана еще не зажила, молодого летчика направили в Тушино. Боевой задачей был приказ не допустить прорыва немецких самолетов к Москве, где 7 ноября на Красной площади был запланирован исторический парад — тот самый, «врагам назло». И эта задача была выполнена. По ее итогам уже в ноябре Михаила Коробкова наградили высшей в то время наградой – Орденом Ленина, а в декабре 1941 года присвоили звание старшего лейтенанта, минуя лейтенанта. В мае 1942 года новое назначение — командир эскадрильи.
Об отважном летчике тогда часто писали статьи на страницах фронтовых газет. До сих пор эти документальные свидетельства «огневых сороковых» хранятся в семье Коробковых как ценная реликвия.

«Фронтовые газеты 1941, 1942 –годов папа хранил, как зеницу ока, как память о беспримерном подвиге его фронтовых товарищей, которые не вернулись с полей сражений. Эту память мы храним для наших детей и внуков», – воспоминает дочь Михаила Евстафьевича Татьяна.

В плену
Роковым для Михаила Коробкова стал 6 мая 1943 года.
«Утром он сопровождал бомбардировщиков, днем того же дня штурмовал вражеский аэродром, а к вечеру, успев сбить фашистского летчика, сам был ранен, подбитым оказался и его самолет. Очнулся он уже в Смоленске, в плену. Дальше был лагерь для пленных летчиков в польском городе Лодзь, потом еще один перевод в лагерь вблизи Нюрнберга, потом новая дислокация пленных, откуда он предпринял попытку бежать. Не удалось. Потом тюрьма в Фалькенау, затем Веймар», — продолжает рассказ Хамза Абдрахманович.
Настоящим чудом стал совет, который в тюрьме Коробкову дал… немец-переводчик. Он рекомендовал держать рану незаживающей, то есть оставаться больным, что позволит ему избежать концлагеря.
«Мы всегда будем благодарны этому немцу и горды за своего отца, которому в этих непростых условиях удалось даже сохранить орден Ленина и партбилет», — пишет в своих воспоминаниях дочь Татьяна.

Годы репрессий
Преданность Родине, вера в идеалы, за которые воевал и не предал под пытками, сыграли для молодого летчика ключевую роль уже в мирное время, когда в ходе неоднократных проверок и допросов «своими» пришлось доказывать свою невиновность.
После Победы над фашизмом освободили Михаила Коробкова американцы — передали советской стороне, но это был не конец, а начало новых испытаний. Человек, вернувшийся живым из плена, подлежал особой проверке. Потребовались долгие годы, чтобы отстоять свое честное имя. Помогали в этом друзья и фронтовые товарищи. Поначалу летчика отправили в Сибирь, где он обеспечивал воздушное сообщение с геологоразведочными партиями. Потом настал 1949 год, когда вышел приказ об увольнении из авиации всех, кто во время войны был в плену.
Жить без неба он не мог, поэтому продолжал стучаться во все двери, чтобы в его деле разобрались до конца. Ездил в Москву, писал Сталину, Маленкову, но все письма оставались без ответа. Возвратившись в Иркутск, он получил разрешение работать лишь в наземной службе аэропорта. Через год вернули удостоверение пилота, но в партии так и не восстановили. Следующее назначение — командир звена в аэропорту Сталинска на Кузбассе.
Восстановления в партии удалось добиться только в период хрущевской оттепели. Восстановили с перерывом в 15 лет — с 1943 по 1958 гг. Но и это было большой личной победой. С этого периода жизнь стала налаживаться. Михаила Коробкова назначили командиром эскадрильи, затем были курсы усовершенствования руководящего состава гражданской авиации в Ленинграде. В 1962 году его назначают командиром объединенного авиаотряда в Уральск.

Его аэропорт
«Прибыв в Уральский авиаотряд, Михаил Коробков сразу поднял вопрос о строительстве нового аэропорта, где бы были комфортные условия для персонала и пассажиров, а главное, чтобы аэропорт мог принимать современные авиалайнеры. Финансирования этого строительства пришлось дожидаться очень долго. Тем не менее, в 1970-м году началось проектирование новой воздушной гавани в Уральске в районе Подстепного, а в 1971 году началось строительство гостиницы для служб возводимого аэропорта. Одновременно строилась взлетно-посадочная полоса. Уже в 1973 году новый аэропорт принимал самолеты ИЛ-18, Ан-26, Ан-24, а затем ТУ-134», — вспоминает Хамза Абдрахманович — будучи профессиональным строителем он участвовал в работах по возведению нового объекта, где и познакомился с легендарным Коробковым.
Старые раны и работа на износ очень скоро дали о себе знать. В середине 70-х годов Михаил Коробков попросил отставку, но еще несколько лет продолжал работать инструктором — обучал молодых летчиков, передавая им свой опыт.
Только в 66 лет, после нескольких операций, ветеран авиации оставил работу. За его плечами было 32 года службы в авиации, 457 боевых вылетов, а полетов в мирное время он и не считал.
Объемной была и копилка его наград и знаков отличий. Был орден Октябрьской Революции, орден Отечественной войны первой степени, множество медалей, почетных грамот, нагрудных значков отличника авиации и т. д. В 2010 году Михаилу Коробкову присвоили звание Заслуженного авиатора Казахстана.
В пожилом возрасте, потеряв зрение, при поддержке неравнодушных друзей, он издал свою книгу «Земля и небо Приуралья». Писал ее несколько лет, по крупицам собирая сведения о первых летчиках, летавших еще в гражданскую войну. В книге рассказывается об истории развития гражданской авиации не только Западно-Казахстанской области, но и всего Казахстана.

Вместе с женой Александрой Тимофеевной, которая все 70 лет их совместной жизни была его верным тылом и хранительницей очага, воспитал троих детей. Со временем в семье появилось 8 внуков и 9 правнуков. Не стало ветерана четыре года назад — 2 сентября 2017 года. За несколько лет до его ухода при участии редакции газеты «Надежда» ветерана нашли российские поисковики.

Фото испанской газеты
«Они передали поздравление папе с Днем рождения, книги о первых днях войны, а также фотографию и просьбу откликнуться на их поиски. Отец на той фотографии в плену стоит в кожаном плаще со связанными руками, рядом офицер в немецкой форме и еще двое летчиков. Позже выяснилось, что это были испанские летчики. Снимок этот из газеты на испанском языке. Его сделал испанский летчик, который сбил отца тогда под Смоленском. Испанец словно трофеем гордился этим своим боевым достижением, ведь ему удалось сбить настоящего асса, орденоносца, легенду. Так война, спустя десятки лет словно ворвалась в нашу семью. Мы вдруг увидели отца, каким он был в плену: ему было тогда всего 22 года, а на фото мужчина лет 35-ти лет — война заставила ребят рано повзрослеть и поседеть. Вот он в той своей молодости, о которой предпочитал особо не рассказывать и мы тогда поняли, почему. Стоит без паники и страха. Эта фотография, нашедшая его сквозь расстояния и десятилетия, словно связала эпохи, страны и режимы. В тот же год на 92 день рождения папы, ему позвонили из «Поиска» и передали, что этот испанский летчик всю жизнь потом переживал, что испортил жизнь русскому летчику. Несколько лет назад он умер и попросил своего сына связаться с российской поисковой организацией и постараться найти Михаила Коробкова. Сын выполнил просьбу, нашел и при встрече передал следующие слова: «Мой отец всегда жалел о том, что искалечил жизнь этому человеку. Как бы он был рад узнать, что этот летчик жив. Жаль, что он не дожил до этого дня», — рассказала в своих воспоминаниях дочь Михаила Евстафьевича Татьяна.
На просьбу родных дать эту историческую фотографию для того, чтобы переснять, ветеран тогда ответил резко: «Нет, это мое личное».
«Я вдруг почувствовала, какой болью в душе отца отозвался тот снимок. Стало понятно, что война за Родину, свою честь для него не закончилась. Пожилой и больной, он по-прежнему был полон чувства собственного достоинства, нравственной силы и смелости, которые сумел пронести через всю жизнь», — говорит Татьяна Михайловна.