Обогащение элиты культовых центров и сект достигается за счет финансовой и физической эксплуатации рядовых членов и завоевание власти. Для этого выстраивается иерархия — с железной дисциплиной, беспрекословным повиновением «учителю», принципом утаивания главных задач. Специалисты — юристы и психологи называют религиозные секты тоталитарными, сообщает Zakon.kz.
— Зарема Альфредовна, позвольте продолжить интервью. Как бы вы систематизировали многообразие культов?
— Сразу следует оговориться, что сейчас речь пойдет о буддистских и христианских культах. Исламский сегмент – отдельная тема, хотя методы вербовки практически идентичны с учетом культурных особенностей, но цели более политизированы.
Условно их можно разделить на пять групп. Первая — неоориенталистские культы. К ним относятся «Общество Сознания Кришны», «Тихоокеанский дзен – буддийский центр», «Миссия Божественного света» Махарай Джи «Трансцендентальная медитация» и другие.
Неоориенталистские культы ведут родословную с Востока, чаще всего, модернизируя различные варианты индуизма, буддизма. Неоиндуистские и необуддистские учения предлагают мистический путь освобождения (мокша) – пробуждение в человеке имманентного божественного начала. Все существующее иллюзорно, за ним скрыта истинная божественная природа, которая гармонична и справедлива. Задача состоит в том, чтобы, используя различные способы медитации, слиться с этой подлинной природой. Процесс медитации (размышление, созерцание, внутреннее сосредоточение, отрешение от окружающей природы) включает произнесение мантр – специальных слов или сочетаний звуков, которым придается мистический смысл. Вероучительные особенности отходят на задний план, на передний выступает следование истинному пути, личный опыт, конкретный авторитет гуру, свами.
Вторая группа — неохристианские объединения. Сюда входят «Церковь Унификации», «Дети Бога», «Церковь Тела Христова» и так далее. Для этих культов характерен синкретизм христианской идеологии с элементами восточных религий, акцентирование эсхатологии и мессианства, наделение руководителя статусом посланника Бога, сообщающего новое откровение, высшие нравственные предписания.
Третья — Сайентологическое направление, которое образуют «Церковь сайентологии», «космические религии», например «Общество Аэтариус», проповедующие связь Земли и высших космических сил, «космического разума». В этих культах различным физическим приборам приписывается мистическое значение, утверждается возможность регистрации или даже измерения воздействия на физическую, биологическую природу неких неизвестных и таинственных высших реальностей и факторов. Мистически трактуются неисследованные явления психики и окружающей природы.
Четвертая — новая магия, спиритизм. Наряду с сохранившимися традиционными колдунами, шаманами, гадателями, все больший авторитет получают новые магические учения и институты, соединяющие воззрения и практики восточных и западных, древних и современных традиций, а также спонтанное творчество новых колдунов и гадателей. К таким течениям можно отнести, например, учение Карлоса Кастанеды, основанное на мифологии мексиканских индейцев. Значительное распространение получили спиритические движения, начавшиеся еще в прошлом веке в Европе и Северной Америке, практикующие общение с душами умерших.
Пятая — «Сатанинские» группы. Сатанизм пришел из древнего Ирака, его заветы содержатся в Синей книге. Сатанинские культы возвеличивают зло и насилие, проповедуют общение с мистическими источниками зла — демонами, сатаной и др. «Церковь Сатаны», например, провозглашает себя сознательным носителем зла и антиподом христианства.
Между первыми четырьмя группами культов нет четких границ, деление весьма условно. Так, «Трансцендентальную медитацию», учение Махариши Махеша Йоги можно отнести и к сайентологическим культам. «Церковь сайентологии» Хаббарда восприняла некоторые идеи буддизма, в частности достижение состояния внутреннего покоя и безмятежности (нирвана). Неохристианские культы используют медитацию, заимствованную из восточных систем, магию. В то же время неоориенталистские учения свой понятийный аппарат зачастую черпают из христианской и светской западной философии. В, целом это синтетические, синкретичные, эклектичные культы. Каждое движение обращается к духовным потребностям любого нормального человека: поиск смысла жизни, вера в бессмертие души, избавление человечества от страданий и просто самосовершенствование. Эта «вывеска» и привлекает новичков.
— Что преследуют секты?
— Большинство сект преследует самые что ни на есть меркантильные интересы: обогащение элиты за счет финансовой и физической эксплуатации рядовых членов и завоевание власти. Для этого выстраивается иерархия — с железной дисциплиной, беспрекословным повиновением «учителю», принципом утаивания главных задач (правду знает лишь узкий круг, и сектант постепенно посвящается в планы «учителя» — по мере продвижения по «служебной» лестнице).
Специалисты — юристы и психологи — называют религиозные секты тоталитарными.
— Какими приемами обработки и завлечения адептов пользуются приверженцы радикальной идеологии?
— К основным приемам обработки и завлечения можно отнести следующие:
— утаивание или искажение информации. Человеку твердят, что Бог его любит, что он избран для какой-то высокой миссии, что мир погряз в грехах и только в их «семье» люди умеют любить друг друга, — в результате у человека пропадают сомнения и возникает потребность войти в эту «семью». Используются игры, подобные детским, групповое пение, объятия, прикосновения и лесть;
— психологическое программирование. Монотонное пение и повторяющиеся действия вводят человека в состояние сильной внушаемости;
— изоляция от остального мира. Эта изоляция отбивает у сектанта желание сопоставлять слова «учителя» с реальностью;
— техники, останавливающие мышление. Пропагандируется отказ от сна под маской духовных упражнений;
— недостаточное питание преподносится как диета для достижения высокой духовности или часть ритуалов;
— максимальная загрузка всех каналов восприятия, в первую очередь — слуха, зрения и осязания. Новичку не дают оставаться одному, чтобы он не имел времени поразмыслить. В результате за короткое время его прежние ценности заменяются на новые.
В результате неофит видит божественный свет, познает истину или, например, получает откровение. С точки зрения медицины, у него развиваются новые психические качества, которые в международной классификации болезней называются «зависимое расстройство личности» (перекладывание на других права принимать решения, подчинение своих потребностей потребностям других людей, страх одиночества и так далее).
Человеку предлагается мироощущение ребенка, и он его принимает. Более того, он вынужден полностью отказаться от собственной индивидуальности, от своего «я» в угоду интересам секты. Известно, например, что «Церковь единения» имеет промышленные предприятия во многих странах мира и сектанты вынуждены работать на них за мизерную плату. Почти все секты требуют, чтобы «новообращенные» отчисляли им значительную часть своих доходов и переписывали на них свое имущество.
— Можно ли вывести человека из секты?
— Можно, но это чрезвычайно сложно, так как человек уходит туда добровольно и покидать новообретенную «семью» он не намерен, потому что счастлив в ней. В мировой практике выработано два способа извлечения людей из деструктивных культов.
Первый — депрограммирование — заключается в том, что человека насильно увозят из секты, запирают в четырех стенах и сообщают страшную правду, которую ему совсем не хочется слушать: о том, как ему «промыли мозги», о том, какой коварный обманщик его «учитель» и так далее. Метод жестокий, но эффективный. Однако он сопряжен и с юридическим риском: секты возбуждают против родителей судебные иски и часто выигрывают их.
Второй способ более гуманный. Он называется «консультирование о выходе»: родственники приглашают психологов, и они с добровольного согласия культиста сообщают ему всю информацию, которую от него утаивает руководство секты. После этого человек сам делает выбор: вернуться ли ему в секту или нет. И, к сожалению, зачастую остается в ней.
— Зарема Альфредовна, в какой помощи в первую очередь нуждаются жертвы деструктивных культов?
— В психологической, но этот механизм во всем СНГ пока еще не налажен.
А поскольку приобщение к религии, как правило, в традиционных конфессиях у многих граждан идет лишь на уровне внешнего принятия и следования ритуалам, то тоталитарные секты оказываются в преимущественном положении. Ведь они всеми способами борются за душу человека, внедряя в его сознание собственные моральные нормы и принципы, порой резко отличающиеся от общепринятых норм нравственности.
— И последний вопрос. Как вы оцениваете законодательное регулирование проблемных вопросов в сфере религии?
— Закон Республики Казахстан «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», несмотря на многочисленные проблемы, возникающие в религиозной сфере и государственно-конфессиональных отношениях, на мой взгляд, достаточно корректный. Прежний закон выработал свой ресурс полностью. Его принятие в первые годы независимости было крайне необходимым. Однако отсутствие опыта работы в этой области, недостаток религиозной культуры и элементарное незнание изощренности способов проникновения на территорию страны и в души наших граждан привело к тому, что, пользуясь некоторыми положениями Закона, на территорию страны проникло значительное количество миссионеров, действующих под флагом просветительской деятельности.
Действующий закон соответствует общепринятым международным демократическим нормам и принципам в области прав человека на свободу совести, сочетает в себе принципы светского государства и свободы совести, регулирует деятельность религиозных объединений и защищает общество от угрозы религиозного экстремизма, обеспечивая необходимые условия для реализации прав человека, принципа свободы вероисповедания, укрепления духовного единства в Казахстане.
Однако этот документ во всех ситуациях должен действовать неукоснительно, защищая интересы и государства, и каждого казахстанца, ограждая его от навязчивых доброхотов в религиозных одеждах. Поэтому радует, что новый опыт взаимодействия граждан, общественных организаций и государственных структур с религиозными конфессиями, как положительный, так и отрицательный, государством анализируется и документы, регламентирующие данные взаимоотношения, соответствующим образом корректируются. Именно законодательное обеспечение свободы вероисповедания в сочетании с твердой уверенностью казахстанцев в незыблемости межнационального и межконфессионального диалога являются залогом политической стабильности и общественного согласия в стране.
(Продолжение следует)
