Власти считают, что в крупном ДТП с участием двух маршрутных автобусов №7 и №5, а также двух легковушек по улице им. Жангирхана, в результате которого пострадали 58 человек, виновен водитель «семерки» — 24-летний Айболат Рахимжанов. Рахимжанов, который больше всех пострадал в этом ДТП, пятый день находится дома и жалуется на плохое самочувствие. При этом его мать Арайлым Шаутенбаева жалуется, что врачи областной больницы отказывают им в госпитализации. Руководство областной больницы утверждает, что оснований для госпитализации нет.
ДТП произошло утром 24 августа на улице им. Жангирхана перед мостом через реку Чаган. По данным местной полицейской службы ЗКО, водитель маршрутного автобуса №7 Рахимжанов «в нарушении правил дорожного движения, пытаясь обогнать впереди едущий автомобиль «Рено Дастер», ударил данное авто, затем, не соблюдая дистанцию, врезался сзади в впереди едущий маршрутный автобус №5, который от удара врезался в впереди едущую «Ладу Ларгус». В результате ДТП в областную клиническую больницу с различными травмами доставлено 58 человек. Все они, спустя несколько дней, отпущены домой. Один человек с переломом плеча находится в городской больнице.
Пока «петух не клюнет»
В городском акимате в день ДТП был созван экстренный брифинг, на котором аким Уральска Мурат Мукаев поручил главам профильных госорганов и компаний-перевозчиков усилить контроль над работой общественного транспорта, назвав ДТП «чрезвычайным происшествием». При этом аким заявил, что «данное ДТП было совершено из-за личного халатного отношения водителя автобуса №7». Полиция возбудила уголовное дело по статье 345 ч.1 УК РК «Нарушение правил дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством».
По словам акима, еще месяц назад он собирал перевозчиков и с учетом имеющихся недостатков озвучил требования к работе общественного транспорта.
— Самое главное требование к перевозчикам – замена старых ГАЗелей и старых автобусов на новые более комфортабельные и безопасные. Водители и кондукторы должны быть обеспечены униформой, бейджиками, они должны быть вежливыми и не хамить, — заявил Мурат Мукаев.
Аким уверяет, что из 500 маршрутных автобусов 360 подключены к системе GPS для отслеживания соблюдения графиков движения и скоростного режима. Аким поручил до конца сентября завершить установку GPS на всех остальных автобусах.
— Существует еще ряд вопросов, которые у нас возникают – это чистота в салонах и многое другое, которое влияет в целом на обстановку в общественном транспорте. Есть вопиющие факты курения в автосалонах. И, самое главное, в гонке за «копейкой», за сверхдоходами, устраиваются гонки между водителями. Мы все эти мероприятия будем пресекать, — пообещал аким.
Также аким поручил транспортной инспекции усилить контроль над деятельностью центров техобслуживания. Местной полицейской службе поручено жестко пресекать «перегрузы» и превышения скорости маршрутных автобусов, а перевозчикам усилить контроль над проведением предрейсового технического и медицинского осмотров.
— Не секрет, что водители зачастую выходят в рейс неподготовленными. Я вас призываю, предупреждаю, уважаемые перевозчики, самолично выходить на маршруты, проверять ваших водителей. Иначе, мы примем жесткие меры. Будет строгий спрос с вас. Надо наводить порядок, персонально с каждым водителем, с каждым кондуктором каждого автобуса вы должны провести беседу. Иначе мы будем применять другие меры, то есть этот вопрос у нас самый насущный, — пригрозил аким.
— Впредь мы будем усиленно контролировать каждый маршрут, начиная с утреннего рейса до последней конечной остановки. Зачастую маршруты сходят с линии в 19.00 или в 20.00 часов. Я лично выезжал, проверял. Перевозчики знают, о ком я говорю. Подобного рода ЧП не должно повторяться, — подчеркнул Мурат Мукаев.
На вопрос корреспондента «Н» могло состояние дороги на данном участке дороги стать одной из причин ДТП, аким ответил, что дорога здесь не причем.
— На данном участке дороги ремонт еще не начат. Там демонтированы были всего лишь бордюры. Это проезду не мешало. Да, было за ужение перед мостом. Это был час пик, 8.30 утра. Однако данное ДТП было совершено из-за личного халатного отношения водителя автобуса №7, — заявил аким города.
Эльдар Вагапов, глава ТОО «Акжол Авто», которое обслуживает маршрут №7, в свою очередь, отметил следующее:
— Наш водитель находится сейчас в областной клинической больнице, поэтому опросить и информацию от него получить лично не представилось возможным. Машина прошла техосмотр два месяца назад. Автобусу более десяти лет. Это частный автобус, который у нас находится в аренде. Владельцем автобуса является другой гражданин, водитель является наемным работником. Я не защищаю его, по-любому имеет место несоблюдение дистанции. Но, что послужило этому, нужно выяснять. Надеемся на прояснение всех обстоятельств.
Вагапов говорит, что каждый автобус платит его предприятию 4 тысячи тенге в день, чтобы ездить по данному маршруту.
Как селедка в бочке
Утро понедельника. Автобусная остановка «Хлебозавод». На часах 7.35, но 17-местный ПАЗ (маршрут №7 обслуживают в основном такие автобусы) почти полный. На «Омеге» садятся еще семь человек. Народ едет в сторону Деркула. На следующих двух остановках желающих сойти нет, и водитель мчит до остановки «Уральск-2», заранее собирая оплату.
Мотор порядком изношеннего ПАЗика завывает, со скрежетом переключается рычаг «коробки». Салон автобуса обшарпан, пол грязный. Видно, что с выходных его не мыли. На стенах большими цифрами указана стоимость проезда: Взрослый – 80 тг, детский – 40 тг.
Кондуктор, мужчина лет 40 шустро собирает оплату, но никому не выдает билеты. Никто и не просит. Здесь, похоже, это не принято.
— А билет дадите? — интересуюсь я.
— Дадим, если нужно, — говорит он по-казахски и протягивает клочок синей бумажки. Толстый рулон билетов лежит рядом с ящиком с мелочью.
Территория поселка Деркул по ул. Набережная изобилует колдобинами. Автобус то и дело подпрыгивает, в салоне грохочут ключи, ведра и другие нужные на случай ремонта инструменты. Все они предусмотрительно сложены под сиденья. С пола поднимается густая пыль и покрывает экран телефона.
Запомнился сидящий напротив парень, пытающийся попасть горлышком бутылки в рот. Но автобус так трясет, что ему удается испить только после четвертой попытки.
Кондуктор озвучивает названия остановок: Знак, мастерская, поворот, проселочная…
Никто не сходит и не заходит. Водитель и кондуктор весело переговариваются на понятном только им языке, который обычно возникает между людьми долго работающим вместе. Доносятся обрывки фраз: одуванчик… через портал…. Через каждое слово вставляется мат…
На остановке «Поликлиника» возле ПДП-1 почти все сходят. До конечной остановки едем только втроем. ПАЗик начинает подпрыгивать еще выше. Пыль в салоне так застит глаза, что кондуктор открывает люки.
С «Хлебозавода» до конечной мы доехали за полчаса.
— Конечная! – объявляет кондуктор и дверь ПАЗика, сопровождаемая характерным ударом раскрываются и пассажиры сходят… прямо на кладбище. Прямо перед вашим носом толпятся мусульманские и православные могилы. Это в районе Цыганского поселка, как вы уже догадались.
Кондуктор спешно бежит в самодельный деревянный туалет напротив интернационального кладбища, а водитель в старую советскую будку с вывеской «Столовая-Асхана». Буквы выцвели, и часть из них отвалилась. В окнах виднеются некогда белые замызганные шторы.
На конечной уже ждет очередной ПАЗ, который через минут 10 с тремя пассажирами едет обратно. Салон мгновенно забивается возле той же поликлиники в трех остановках от конечной. Я насчитал 45 человек. Но оказалось это не предел. На «Уральск-2» садятся еще шестеро. Последних двух пассажиров, сомневающихся на паперти девочек-подростков, кондуктор, крепкий и рослый парень, лет тридцати вталкивает в салон своим мощным корпусом. Двери закрываются и в салоне воцаряется духота. Пыль и запах пота остро бьют в нос. Мы все максимально прижаты друг к другу. Некоторые сидят друг у друга на коленях. Редко кто сходит и заходит.
— Уступаем места старшим, — кричит кондуктор. Но в такой тесноте, никакие движения, даже благие порывы невозможны.
Пассажиры ведут себя по-разному. Молодежь уткнулась в телефоны, кто-то весело болтает, пытаясь скоротать путь. Одна женщина сердито ворчит на подростка с рюкзаком, мол, твой рюкзак столько места занимает, «сними его на хрен».
Седовласый дедок «присел на уши» молодёжи и всю дорогу говорил «о хороших советских временах», когда вовремя «обслужки» ездили, кормили на работе и платили достойную зарплату.
Пассажиры здесь постоянные и адаптированные.
— С пятисот сдачи приготовь на Юбиляре, — заранее кричит сзади салона мужчина и с трудом продвигается к выходу.
До центрального рынка почти никто не сходит. На рынке автобус резко опустошается, затем снова наполняется, но не до отказа.
Большой промежуток между с ул. Пугачева и до «Жазиры» едет 15 человек, причем пятеро из них как и я ещё с Деркула. Билетов по-прежнему никто не спрашивает, кондуктор никому и не предлагает.
Заезжаем в микрорайон «Жаксы аул» в Зачаганске: 6-ая поликлиника, 10-ая школа, ул. Гринько, Киевская, Экспресс…..
Весь путь от конечной до конечной занимает почти час. Обслужив чуть больше ста пассажиров. Сто умножаем на стоимость взрослого билета, получается заработок с одного конца до другого, примерно составляет восемь тысяч тенге.
Странно, что обратно из Зачаганска я ехал тем же ПАЗиком, на котором доехал сначала с Хлебозавода до Деркула с полседьмого до восьми утра. То есть весь час данная команда стояла там в Зачаганске.
Кондуктор, узнав меня, начал подозрительно рассматривать, стал предлагать пассажирам билеты, объявлять остановки на двух языках.
Без суда виноватый
Рахимжановы живут в типичном доме, кои строят переселенцы из аулов в Зачаганске. Айболат неподвижно лежит в центре небольшого зала, укрывшись пледом. Голова его перевязана, повязка закрывает левый глаз, видны следы «зеленки». Узнав, что я журналист, он отказывается говорить. За него говорит мама, Арайлым.
По словам Арайлым Шаутенбаевой сын в день ДТП был госпитализирован вместе с четырьмя тяжело пострадавшими в областную клиническую больницу и был «самым тяжелым». Однако после обследования его отпустили домой. По словам женщины, в последующие три дня Айболата возили в городскую многопрофильную больницу, железнодорожную больницу и снова в областную больницу, но везде после осмотра врачи отказывались его принимать. Мол, все нормально, идите домой, получайте лечение по месту жительства. В железнодорожной врачи, наконец, диагностировали у него закрытую черепно-мозговую травму (ЗЧМТ).
— Нас намеренно не принимают в больницу. По-видимому, есть негласное указание не принимать «водителя семерки». Иначе как объяснить это?! Среди всех в этом ДТП мой сын был в самом тяжелом состоянии, истекал кровью. Я плакала и умоляла врачей. Говорю им, даже убийц принимают в больницу и лечат. Мы не понимаем, почему виноватым делают нашего сына, когда еще не закончено следствие и не был суд, — говорит со слезами на глазах мать троих детей.
Сам Айболат пятый день лежит дома и не в состоянии самостоятельно подняться с постели. Он говорит с трудом и жалуется на боли в ребрах и головокружение. Айболат отказался комментировать случившееся, заявив, что нужно дождаться окончания следствия.
— Там не все так однозначно, как говорят в СМИ. Точно могу сказать, что вина есть и на 22-ом автобусе и на «Дастере», — говорит он и замолкает. – Все, больше я вам ничего не скажу.
— Что нужно сделать, чтобы таких аварий не было? — спрашиваю у Айболата.
— Нужно всю временную «сетку» пересмотреть. Чтобы марштрутки вообще не торопились. Водители меня поймут, — сказал Айболат неохотно.
Арайлым говорит, что сын впервые нормально заговорил со дня ДТП. Ведь в первый день полицейские, несмотря на состояние водителя, пытались его допросить в УВД. Разумеется, во всех действиях вокруг Айболата чувствовалось прямое обвинение. От такого психологического давления Айболату стало плохо в полиции, вызвали скорую. С тех пор он дома. Все время молчит. Только стонет ночью от боли
Рахимжановы в до сих пор в шоке от произошедшего. Говорят, что боятся оставлять сына одного. Каждую минуту ему может стать хуже, не дай Бог, «руки от такого стресса и общественного давления» на себя наложит.
— Медперсонал в облбольнице ходит и показывает на нас пальцем, мол, вот он водитель «семерки». Я себя чувствовала, будто мой сын кого-то убил. Слава Богу, никто не погиб и никто не застрахован от такого, — говорит Арайлым.
Заместитель директора областной больницы Гульсара Сергалиева сообщила, что Рахимжанов действительно дважды обращался к ним 24 и 27 августа, однако на момент осмотра «остро-хирургических патологий не выявлено и он отпущен на амбулаторное лечение».
— Оснований для его госпитализации нет, — сообщила по телефону замдиректора.
От редакции:
«Н» не оправдывает и не осуждает действия водителя «семерки». Однако презумпцию невиновности никто не отменял, да и незаконно это до приговора суда. Но данный случай примечателен тем, что:
а) Полиция сразу озвучила фамилию «виновника» ДТП в день происшествия, тогда как обычно, всегда ссылается в таких случаях на тайну следствия. Как, например, это было с местным депутатом, который в этом году сбил насмерть двух жителей Большого Чагана. Неразглашение фамилии депутата, полиция отстаивала чуть ли не с пеной у рта. Получается, одних называть можно, а других нельзя. Несправедливо.
б) Аким города обвинил человека в преступлении еще до завершения следствия и суда, что тоже само по себе является, как минимум, странным, хотя ДТП не совсем однозначное. Но будут ли власти, полиция, прокуратура и суды разбираться в глубинных причинах произошедшего или пойдут по легкому пути, обвинив парня во всех проблемах общественного транспорта? Вот в чем вопрос.
Санат Урналиев, фото автора
