В этом году 26 апреля исполняется 130 лет со дня рождения народного татарского поэта, общественного деятеля и публициста Габдуллы ТУКАЯ. Часть его недолгой, но очень яркой жизни прошла в Уральске, а период творческого становления неразрывно связан с нашим городом.
Многие писатели, критики, краеведы настаивали на своем видении творчества Тукая. Например, уроженец Уральска академик Рафик НАФИГОВ в своей книге «Тукай и его окружение» уделяет большое внимание его дружбе с большевиками. Одна из глав книги так и называется «В дружбе с большевиками, с мечтою о будущем», где он говорит о негативном отношении поэта к религии, к Исламу: «Против рабской покорности, прислужничества, забитости, в целом против господства духовенства и религии направляет он свои стрелы… Он бил по духовенству, бил основательно, зная лучше их Коран и восточную культуру… Но он решительно против завоза в Россию, обратите внимание, мусульманского религиозного дурмана. Невозможно совместить религию и жизнь, четко и ясно заявил Тукай», – пишет автор, отмечая антирелигиозную направленность журнала «Ялт Йолта», фактическим редактором и автором которого был поэт.
При этом академик, подробно описывая содержание «Ялт Йолта», ни разу не упомянул близкого друга и соратника Г. Тукая, редактора и издателя журнала Ахмета УРМАНЧЕЕВА. Об «атеистических» взглядах поэта писали и уральские краеведы. К 100-летию со дня его рождения вышла брошюра под названием «Просветительское и атеистическое наследие Тукая», изданное уральским областным управлением культуры.
Однако многие стихи поэта говорят об обратном. Например, в «Туган тел» («Родной язык»), последние строки которого упорно не печатались в книгах: «О, язык мой! Как сердечно я молился в первый раз. Помоги, шептал, помилуй мать с отцом, помилуй нас». О великом уважении к религии своего народа говорят и множество других произведений поэта: «Молитва матери», «Таян Аллага», «Ночной Азан», «Колыбельная»… В стихах «Религия и толпа» поэт бичует тех, кто, не зная истинных ценностей Корана, ходит в мечеть для создания своего имиджа благонравности. Очень много для истинного понимания творчества Тукая сделал наш земляк, профессор Разак АБУЗЯРОВ. В его книгах Тукай показан не только как татарский народный поэт, но как выразитель идей евразийства, исламского ренессанса, показывающего реальные пути мирного преодоления противостояния агрессивно настроенных кругов Запада и Ислама.
Нельзя забывать и о корнях поэта. Его отец Мухамедгариф был муллой, и дед по отцовской линии был муллой, а по материнской – муэдзином. А первым учителем, оказавшем на Тукая серьезнейшее влияние как на будущего поэта, был хазрет Красной мечети и медресе «Мутыйгия» в Уральске Мутыгулла ТУХВАТУЛЛИН и его сын Камиль, оба окончившие высшее учебное заведение Аль-Азхар в столице Египта Каире. В качестве подтверждения, что Тукай не был атеистом, можно взять многие его произвдедения. В частности, стихотворение «Родная деревня» в переводе Вероники ТУШНОВОЙ:
Стоит моя деревня на горке некрутой.
Родник с водой студеной от нас подать рукой.
Мне все вокруг отрадно, мне вкус воды знаком,
Люблю душой и телом я все в краю моем.
Здесь Бог вдохнул мне душу, я свет увидел здесь,
Молитву из Корана впервые смог прочесть.
Впервые здесь услышал слова Пророка я,
Судьбу его узнал я и путь тяжелый весь.
Поэт с интересом читал книги имамов-просветителей Утызимяни, Курсави, Марджани, Бигиева, Муртазина. Великий татарский поэт, прекрасно знавший Коран, о жизни Пророка Мухаммеда, о столпах исламской религии, о мусульманской морали, этике, культуре, литературе и искусстве, выше всего на свете ценил науки и знания, а «наука – основной из восьми ликов образов Всевышнего». Да, Тукай был просветителем, но никогда не стал бы атеистом. Смертельно больной, лежа в Клячкинской больнице Казани, поэт написал свое завещание «Заветное предвидение будущего». Оно было напечатано в газете «Кояш» 14 марта 1913 года под заголовком «Первое мое дело после пробуждения». Оно до сих пор досконально не изучено, хотя на то были и объективные причины. На его похоронах было много служителей ислама, и похоронен он был по исламским обычаям.
По сей день в биографии Габдуллы Тукая много белых пятен, которые можно заполнить, если попытаться найти тех друзей поэта, о которых, к сожалению, многие биографы почему-то умалчивают. Среди его очень близких друзей-единомышленников была семья Ахмета Урманчеева (1880-1922), редактора журнала «Ялт Йолта», организатора книжного магазина, главы издательской компании «Юл».
Именно Ахмет Урманчеев, его жена Махмуда МУЗАФФАРОВА, ее мать Махруй и сын Мансур, будущий известный композитор Татарстана, были самыми близкими друзьями Тукая в 1910-1913 годы. Биографы поэта подробно описывают его работу в газетах «Аль Ислах» (17.10.1907-22.07.1909), «Яшен» (03.08.1908-24.06.1909) и в журнале «Ялт Йолта» (15.03.1910-18.03.1913), при этом большое внимание уделяют дружеским отношениям с Фатихом АМИРХАНОМ и Галиаскаром КАМАЛОМ, а редактора и издателя журнала «Ялт Йолта» Урманчеева даже и не упоминают.
Однако факты – вещь упрямая. О том, что близкими друзьями и единомышленниками были семья Музаффаровых-Урманчеевых, особенно в последние годы жизни Тукая, свидетельствуют письма поэта, в которых он рассказывает о своих чувствах, переживаниях, радости и сожалениях, о своей болезни и тревогах. Нравственная и материальная поддержка этой семьи была ему особенно необходима. Поэт всем сердцем, всем творчеством принадлежал издательству литературно-научного, общественно-политического сатирического журнала «Ялт Йолта», был его идейным редактором, вдохновителем и популяризатором. Если он выезжал из Казани или ложился в больницу, его вещи оставались в доме Урманчеевых.
В 1911 году Тукай пишет: «Дорогой Ахмет! Я в Астрахани. На стороне чужой я нахожусь. Хорошо было бы, если ты выслал 5 рублей мне». В первых числах января 1912 года: «Ахмет! Я рад возвращению. Журнал «Ялт Йолта», как только выйдет для распродажи, вышли мне. Провожая меня, вроде ты положил мои калоши в корзину, но их почему-то не нашел. Может, я их оставил в восточном клубе?» В апреле 1912-го Тукай едет на пароходе «Фултон», надеясь на выздоровление. Он тяжело болен: «Ты сам провожал меня… было невыносимо жарко… этому я был безмерно рад… ты сам это видел… Пароход тронулся… ты сошел на берег…я вошел в каюту и улегся на лавку». В мае того же года: «Ахмет, вот уже целый месяц, как я уехал из Казани. Я в Питере. Думал, уезжая из Казани, спасусь от холодов, но попал в еще более холодные… Вернусь в Уфу, надеюсь оттуда уехать на кумыс в Троицк. Белье и письма посылай туда. 38 журнал «Ялт Йолта» в общем хороший очень. До Троицка писем не смогу писать, здоровье не позволяет. Когда будешь посылать мои вещи, положи в мою дорожную корзину забытую мною тетрадь, пожалуйста, с черной обложкой».
Эти письма опубликованы в полном собрании сочинений поэта, надо только внимательно изучать его наследие! Каждый раз, когда поэт отправлялся в путешествие, Ахмет помогал ему тщательно подготовиться к дороге, провожал его, вслед за ним посылал нужные ему вещи, а знаменитая корзина-чемодан всегда оставалась в доме Урманчеевых. Разве это не проявление тесной дружбы двух неординарных людей?
Все вещи поэта и эта историческая корзина, где хранились памятные для сердца поэта подарки от его поклонников, были затем переданы родственниками Ахмета Урманчеева в государственный музей Казани. В местной печати разными авторами ежегодно освещается Уральский период жизни поэта, в Татарстане – Казанский период его творчества, но о большой, очень значимой для поэта дружбе с семьей Музаффаровых-Урманчеевых, практически, умалчивается. Эта ошибка должна быть исправлена.
Нажия УРМАНЧЕЕВА-ТУХВАТУЛЛИНА
