Для казахов в большей степени присуще отношение к собственной истории как к величайшей трагедии планетарного масштаба. «Я казах, умиравший и воскресавший тысячу раз» и «Мы выжили в самом аду» – вот столпы, на которых зиждется казахская историография. Но вся беда в том, что эта горестная картина не слишком сильно увязана с известными историческими сведениями.
Вопреки стереотипам
На самом деле те же джунгары или калмыки, которые в отечественной историографии изображаются вечными беспощадными и кровожадными обидчиками казахов никогда не устраивали таких побоищ, которые им приписываются. А вот в том, что разбросанные по территории различных стран потомки грозных ойратов ныне столь малочисленны и фактически лишены собственной государственности, казахи сыграли огромную, можно даже сказать, решающую роль.
Подобное необходимо сравнивать с подобным, и следует отметить, что, к примеру, в начале XVIII века казахи как народ были сопоставимы с такими же соседними кочевыми народами, как джунгары, башкиры, калмыки, каракалпаки, кыргызы. Численность всех этих народов находилась в диапазоне от 50 до 500 тысяч человек. Так, по российским документам (разумеется, очень приблизительно), численность кыргызов составляла от 80 до 120 тысяч человек, башкир – 80-100 тысяч, каракалпаков – 60-80 тысяч, калмыков – 120-160 тысяч человек, казахов – 300-400 тысяч, джунгар – 400-500 тысяч. По современным меркам, эти этносы внесли бы в группу вымирающих, но для того времени это были неплохие цифры, позволявшие народу надеяться на продолжение своей истории.
Однако к концу XIX века картина изменилась очень существенным образом. Численность кыргызов в России составила около 200 тысяч человек, калмыков – 190 тысяч, каракалпаков – 100 тысяч. Несколько десятков тысяч потомков джунгар, смешавшихся с халха-монголами и потомками калмыцких беглецов 1771 года, проживали на территории Цинской империи. Зато казахов в это время только в пределах Российской империи насчитывалось около 4 миллионов человек. То есть численность казахов за неполных два века увеличилась как минимум в 10 раз!
В этом плане их можно сравнить только с башкирами, численность которых росла такими же темпами и в 1897 году составила около 1 миллиона 300 тысяч человек. Но, увы, башкирам не удалось сохранить эти темпы в дальнейшем. В данное время их численность в России составляет всего около полутора миллиона человек и в последние годы сокращается.
А еще надо учесть колоссальные территориальные приобретения, сделанные казахами в XVIII веке! Территория, контролируемая казахскими племенами в начале того же столетия, с запада на восток ограничивалась пространством от Эмбы до Сарысу (причем часть Сырдарьи занимали каракалпаки). В Жетысу и Сары-Арке кочевали джунгары, а на территории современных западных областей полновластными хозяевами себя считали башкиры и калмыки. Но казахи, сумев переломить ситуацию в свою пользу, в течение того же XVIII века сумели отбить земли и заняли колоссальную территорию. Причем даже российские власти, впоследствии заняв часть северных казахских кочевий, в ответ выделили казахам территорию на правобережьи Урала и правобережьи Иртыша. А еще не мешает вспоминать о том, что цинским властям просто элементарно не хватило сил для поглощения северо-восточных джунгарских земель, которые заняли казахи.
Особенности национального выживания
Вообще соприкосновение с абсолютно доминировавшей на тот момент на планете европейской цивилизацией очень печально сказывалось на народах, находившихся, что называется, в стадии родоплеменного строя. И дело не всегда было в военном превосходстве регулярных европейских войск. Разнообразные сообщества туземцев и аборигенов распадались, прежде всего, от внутренних потрясений, вызванных культурным влиянием «бледнолицых».
Некоторые исследователи пророчили подобное будущее и казахам. Так, к примеру, русский этнограф и антрополог Алексей Харузин (1864 -1932 гг.) писал: «Как бы ни было грустно, но приходится сказать, что и киргизы (т. е. казахи – Р. Т.) пойдут вероятно по общему пути вымирания инородцев… Вымрут не по какому-нибудь слепому «закону вымирания инородцев», но в силу жизненных условий, которые их сначала оторвали от старого строя и сблизили с иным им чуждым, затем поставили их в конкуренцию с другими народностями, имеющими за собою более древние культурные традиции – вымрут все, кто вовремя не сольется с элементом или русским или татарским».
Однако, как известно, казахи не только не вымерли, но и сумели приспособиться к новым обстоятельствам. В связи с этим авторы этнографических работ практически единодушно отмечали резкое отличие казахов от других кочевых этносов.
К примеру, Василий Радлов (1837 – 1918 гг.) — российский востоковед-тюрколог, этнограф, археолог, один из пионеров сравнительно-исторического изучения тюркских языков и народов, указывал: «Киргизы резко отличаются от тюрков-кочевников Алтая, и по образу жизни и мышления они находятся на более высоком уровне».
Исследователь и русский офицер Л. Мейер в своей работе «Оренбургский отдел Казахской степи», рассказывая о казахах, отмечал, что «с умственной стороны они выгодно отличаются от других азиятцев; науки им довольно доступны, особенно легко им понятен аналитический способ изложения; однако между ними очень часто встречаются достаточно обширные умственные способности, чтобы понять такие синтетические умозаключения, которые никак нельзя было предполагать доступными малоразвитым людям».
Конечно, замечания эти были довольно неполиткорректны с точки зрения дня сегодняшнего, и, кстати, выводы из этого делались соответствующие. Так, историк и публицист К. К. Крафт, замечая, что в прежние времена казахи в своих набегах уводили в плен множество русских, задавался такими вопросами: «Не в этом ли смешении крови высшей расы с кровью туземцев следует видеть одну из причин того, что киргизская народность не подвергается участи многих инородческих племен, находящихся даже в лучших условиях – вымиранию, а обнаруживает живучесть, жизнеспособность и стремление к высшей культуре? Не в этом ли освежении крови кроется одна из причин того, что киргизы свободно и умело переходят к земледельческому быту, становясь на один уровень, а иногда и опережая исконных земледельцев – русских колонизаторов?»
Разумеется, не стоит строго судить исследователя, оставившего нам много важной и ценной информации об истории и культуре казахского народа. Тем более, что он хотя бы задался вопросом о природе казахского успеха, о чем даже помыслить не могут многие наши историки, философы или писатели, продолжающие оплакивать страдания предков.
Степные боевики
Между тем исторические источники таят еще массу в должной степени не осмысленной информации о прошлом казахов. Именно эти не афишируемые факты объясняют, каким образом, к примеру, казахам удалось добиться гегемонии на территории современного Казахстана. Первым и главным секретом казахских военных побед (вопреки привычным представлениям, кочующим от одного автора к другому) стало то обстоятельство, что казахи освоили огнестрельное оружие первыми из кочевников региона. Именно с использованием огнестрельного оружия была связана самая громкая победа над джунгарами в 1643 году, когда всего 600 воинов-казахов сумели в горном проходе остановить 50-тысячное джунгарское войско.
Впоследствии джунгары также стали широко использовать «огненный бой» и даже вырвались вперед за счет освоения технологии производства артиллерии, но остальные кочевые народы, являвшиеся противниками казахов, не могли тягаться с ними в этом компоненте. Так, в ходе участившихся в 20-е годы XVIII века казахо-калмыцких столкновений астраханский губернатор А.П.Волынский отмечал, что «калмыки, конечно, могут пропасть, ежели так сильно оные касаки на них идут, понеже они так перед касаками робки, например, где оных сот 5 или 6, а калмыки пятью или шестью тысячами не могут противу их устоять, понеже касаки имеют больше пищалей, нежели луков». В свою очередь, А. И. Тевкелев отмечал, что казахи «сайдаков употребляют мало, а войне имеют большую часть огненного ружья без замков с фитилями. Башкирцы в военный случай употребляют токмо одне сайдаки с луками, а огненного ружья никакова нет».
Другим чрезвычайно важным фактором в условиях резко-континентального климата и регулярных, как нынешние финансовые кризисы, джутов (случавшихся, кстати, в соответствии с народной приметой чаще всего в год зайца) стала уникальная система казахской взаимоподдержки. Как писал Шокан Уалиханов, «кроме врожденной чувствительности, кайсака заставляет быть сострадательным еще то понятное всякому опасение сегодня или завтра обнищать самому через баранту или падеж, столь частые в степи. Взаимная друг другу помощь, оказываемая кайсаками в последнем случае, достойна подражанию и просвещенному европейцу».
Окончание следует.
Санат Урналиев
(По материалам статьи историка и заместителя директора Института истории государства Радика Темиргалиева).
