В год 70-летия Победы хотелось бы вспомнить девушек из городского женского клуба «Фронтовичка». Они ковали Победу наравне с мужчинами, спасали Родину от большой беды. Такие молодые, хрупкие и такие мужественные. Низкий Вам поклон, наши дорогие фронтовички!
В боях Великой Отечественной войны участвовали более 800 тысяч женщин. Только из города Уральска на фронт ушли 322 девушки, 24 из которых не вернулись домой.
Городской клуб «Фронтовичка» объединил женщин-участниц Великой Отечественной войны. Он был создан в 1989 году. Когда-то в состав клуба входило 69 участниц Великой Отечественной войны, а в его репертуаре было свыше 40 песен. Медсестры, радистки, снайперы, шофера и партизанки через военные песни рассказывали о войне и в духе патриотизма воспитывали молодежь.
Дело своих подруг сейчас продолжают Алевтина Тимофеевна МИТРОХИНА и Лидия Игнатьевна ГУБАНОВА. Это наши дорогие друзья, постоянные читательницы нашей газеты и мудрые женщины с багажом огромного жизненного опыта, которым они всегда готовы поделиться. И по сей день они встречаются с молодежью и делятся бесценными трогательными воспоминаниями о том, как и не думали о каких-либо бытовых трудностях на фронте. Они никогда не плакались и тем более не капризничали.
— На войне организм перестраивался, поэтому особых проблем со здоровьем и не было, — рассказывает радистка Лидия Губанова. – Спали на топчанах, голову мыли даже в зимнее время на улице, весной купались в речке, там и же и стирали себе гимнастерки, а потом сушили их, расстелив на траве.
— Раненых было очень много, иногда диву давались, как мы вообще на ногах стояли, — делится воспоминаниями боевая медсестра Алевтина Митрохина, военный путь которой начался с 15 лет. — В каких только условиях не приходилось работать. Раненых лечили в неприспособленных помещениях, бывало, прямо на земле, в темноте, при свете зажигалок. В те минуты мы не думали об усталости.
В фондах Государственного архива Западно-Казахстанской области хранятся документы клуба «Фронтовичка», воспоминания многих участниц о страшной войне, которую им суждено было пройти. Это уникальные документы, воспоминания о военном лихолетье, через которое прошли еще совсем молодые девушки. Некоторые из этих воспоминаний мы решили объединить в нашем материале.
Из воспоминаний Александры Филипповны СЕРОВОЙ (бывшего председателя клуба «Фронтовичка»):
«Наш полк был беспрерывно в боях. Как-то помню, это было между Тулой и Калугой ночь, сильный мороз. Мы уже двое суток не были в тепле. Перед нами стояла задача: взять населенный пункт. Я должна была перевязывать раненых на поле боя, а санитары уносить их из-под обстрела.
Вперед были посланы 10 человек с тем, чтобы занять крайний сарай. Бойцы сумели выполнить задачу, но их отрезали фашисты. Был такой грохот, что невозможно было подняться. А потом мы услышали крики и поняли, что враги подожгли сарай, в котором находились наши ребята. Потери были большие. Я едва успевала делать перевязки. А как было это трудно, ведь раненого не разденешь. И все это почти лежа.
Руки мои уже почти ничего не чувствовали. И тут я поняла, что уже не слышу голосов раненых, и на мой голос тоже никто не отзывается. Вдруг услышала отрывистый разговор. Это шла группа немцев, которые штыками добивали наших бойцов. Они были совсем близко. «Конец мне!» — пронеслось в голове. Потихонечку рука потянулась за пистолетом, но пальцы онемели и выстрела не произошло. Да и поза у меня, наверное, была неестественная для живого человека, поэтому немецкие солдаты прошли мимо…»
Из воспоминаний Розы Сергеевны ПИСКУНОВОЙ (была снайпером, на ее счету 37 убитых фашистов, из них 5 снайперов):
«Я была в роте Василием Теркиным в юбке. Только увижу девочки начинают унывать, тосковать – завожу песню. Очень любила кинофильм «Свинарка и пастух», знала его весь наизусть. Пела, плясала, воспроизводила эпизоды из фильма. Смотрю, рассмеются девчата, развеселятся.
Были, конечно, и курьезы. Самых маленьких девушек зачислили в 4-ю роту, 4-й взвод и 4-е отделение. А мне после бани выдали такую огромную шинель и шапку, что когда вышла, — все девчата покатились со смеху. Тогда я взяла ножницы, иголку и нитки и так обрезала шинель, что внизу получилась юбочка-гофре. За порчу казенного имущества старшина посадил меня на гауп-вахту».
Ольга Сергеевна КУВШИНОВА:
«Вспоминается суровый 1942 год, когда я готовилась к экзаменам. От холода забиралась на печку, едой были щи с рыбьим жиром и тыква. Но студенты несмотря на постоянный голод все сдали государственные экзамены в педагогическом институте. Поток распределили в школы республики. Мне дали направление в Северо-Казахстанскую область преподавать не биологию, на что училась, а русский язык и литературу. Вот это сюрприз! Надо было снова учиться. Проработала немного в школе и написала заявление в райвоенкомат, чтобы меня добровольцем взяли на фронт. И в мае 1942 года меня призвали в армию.
Наша рота должна была обеспечивать точную и бесперебойную связь. Бомбардировки страшные. Все кругом трещит, срельба, бомбы рвутся. Это и был фронт, куда мы так рвались. Нам командир говорил, что если останемся живы и будем рассказывать, под каким огнем были, нам не поверят…»
Раиса Моисеевна ЛЕЧИХА:
«Работа моя как начальника лечебно-санитарной службы батальона была ответственной, изнурительной и опасной. Работали под бесконечными артобстерами и под пулями снайперов. О быте и говорить не приходится. Кто был на фронте, тот знает, что даже не было условия помыться.
В середине 1943 года был издан приказ фронту – отозвать с переднего края женщин. Так, я оказалась в армейском госпитале 1777. Сначала работала ординатором, а затем начальником хирургического отделения. Поток раненых большой, приходилось по 2-3 сутов работать без сна. Валились с ног. Только и слышны были стоны «Доктор, помогите!» Долго еще после окончания войны я слышала эти стоны и просьбы, долго виделись мне артобстрелы, бомбежки и крики «Воздух, воздух!», что означает налет вражеской авиации…»
Из воспоминаний Гарифы Мажитовны РАХМЕТОВОЙ:
«Областной центр Уральск по указанию Военного Совета Сталинградского фронта вошел в число прифронтовых, а Джаныбекский и Урдинский районы уже находились на военном положении.
В первой половине февраля 1942 года в большом зале Комвуза (ныне педучилище) состоялся митинг девушек-студенток, работниц и учениц старших классов средних школ Уральска и ближайших районов, призванных идти на фронт добровольцами. Первыми записались комсомолки педагогического института им. А.С. Пушкина, в том числе и я. Набрали 800 девушек-добровольцев, из которых только 600 были зачислены в ряды Красной Армии.
Все, как один, подстриглись «под мальчика», надели солдатскую гимнастерку с ремнем, пилоточку со звездочкой, на ногах – желтые ботиночки на шнурках, защитного цвета юбки. В считанные дни мы прошли медкомиссию, научились ходить строго «в ногу» с вещевым мешком на спине и солдатским котелком. А потом нас погрузили в товарные вагоны, и эшелон взял курс на Москву…
Фашистские самолеты налетали неожиданно, как бы мы не были замаскированы, часто бомбили аэродром, место дислокации боевых самолетов. Одна фугасная бомба угодила в аппаратную радиостианцию, где дежурили наши девушки-радистки. Двое погибли, одну ранило. Неоспоримо горьким было прощание с подругами. Их похоронили рядом, поставили на могиле обелиск с красной звездой».
Лидия Георгиевна ЧЕБАКОВА:
«Как-то едем за ранеными на машинах, на телегах на железную дорогу (тогда вокзалов и станций не было). Ждем. Приходит состав товарных вагонов. Двери закрыты. А когда их открыли, все пришли в ужас. Вагоны полны стариков и детей. Это были живые скелеты, обтянутые кожей, со слипшимися вылинявшими волосами, кое-кто из них побывал в газовых камерах. Лица были морщинистые и у стариков, и у детей, которых можно было отличить лишь по маленькому росту. Грузили мы их на носилки по несколько человек и носили. И еще страшнее было от того ощущения, что они ничего почти не весили.
Долго мы выхаживали этих бедных людей, многие из них умирали. Питание было нормальное, но их организм уже ничего не принимал. А те, кто шел на поправку, благодарили нас тем, что организовывали детские концерты».
Подготовила Маргарита ОРЛОВА
