Известный казахстанский шахматист, наш земляк Муртас КАЖГАЛЕЕВ провел встречу с любителями шахмат и другими своими друзьями и поклонниками. В теплой непринужденной обстановке гроссмейстер рассказал об интересных моментах своей биографии, о том, с какой случайности начался его путь в шахматах, продолжающийся вот уже более 35 лет. На встрече, которая состоялась 20 января в детской библиотеке имени Есенжанова, Муртасу помогал пианист Максим ПОПОВ, украсивший его выступление приятным и ненавязчивым музыкальным сопровождением.
Наиболее интересные отрывки из речи уральского гроссмейстера – в нашем материале.
В шахматы я попал случайно, когда пошел в первый класс, играть не умел и не собирался. Однажды к нам в школу пришел тренер и предложил записаться на шахматы. Многие согласились, они уже умели играть. И по совету своей учительницы я тоже пошел, тем более что после школы мне заниматься особенно было нечем. Мне тогда было 8 лет. Тренер нам сказал, что если мы будем хорошо заниматься, то сможем ездить на соревнования в другие города. Меня это вдохновило, я захотел побывать еще где-то, и это послужило неким стимулом. Я постепенно повышал мастерство, но интерес со временем угас. Но в 1988 году в Уральск вернулся мой друг Валерий Мин и предложил не завязывать с шахматами. Так я снова начал усиленно заниматься, в итоге в 21 год стал международным мастером, а в 24 года гроссмейстером. Отмечу, что в те годы большую поддержку мне оказала компания «Конденсат».
После школы я не смог поступить в институт, стал работать тренером, и тогда мне для этого не требовалось педагогическое или спортивное образование, я занимался самообразованием.
Достигнув цели и став гроссмейстером, я не знал, зачем заниматься шахматами дальше, куда стремиться, в итоге решил с ними закончить. В этом плане я, конечно, совершил ошибку. Это привело к тому, что я стал хуже играть, терять рейтинг, так как не было мотивации, но тут мне снова повезло, и меня позвали во Францию тренером. В эту страну я уже тогда был влюблен в том числе благодаря книге Хэмингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Я моментально согласился. Приехал в Канны, в тамошний шахматный клуб. Сначала я выиграл местный турнир, а затем меня представили в качестве нового тренера. Дальше был банкет в ресторане 5-звездочного отеля, пили красное вино, наслаждались французской кухней, и была смертная скука, так как все тихо, благородно, спокойно. И тогда я решил спеть, хотя до этого на многочисленных вечеринках в Уральске я никогда не пел, у меня нет вокальных данных и я не умею играть на музыкальных инструментах. В итоге я спел без музыкального сопровождения композицию «Summer time». Все были в ужасе, но потом я ее исполнял неоднократно, и все уже привыкли и даже иногда сами просили меня спеть. И вот, можно сказать, с этой песни, с переезда во Францию я обрел второе дыхание, у меня снова стал улучшаться уровень игры и расти рейтинг. Работая ежедневно тренером, я смог набрать рейтинг 2600, до этого такой высокой отметки я не достигал. Это были, пожалуй, лучшие годы моей игровой карьеры.
Французы вернули мне веру в себя, они всегда говорили, что я крутой, молодой, у меня все впереди и т.д., называли меня одним из лучших шахматистов мира, хотя это далеко не так. Но они так уверенно это заявляли, что это придавало сил, стимул, в конце концов, когда тебя так представляют, уже пытаешься не ударить в грязь лицом и играть на уровне. В этом плане французы мне очень помогли. У нас как-то на трассе лопнуло колесо, и мы два часа провели под мощным дождем с молодыми ребятами. За это время никто из них и виду не подал, что ему плохо или неудобно в таких условиях. Два часа мы ждали техническую помощь, и никто не ныл, сплошной позитив, юмор, анекдоты. Они и работают также. Как работает сборная РК или РФ? Это обстановка строгой секретности, это ты сидишь в своем номере, разбираешь партию, готовишься к партии и т.д. Как работают французы? Это столик или два столика на пляже или у бассейна, тренера пьют пиво, дети сок, к столикам подходят дети, играют партии, на месте разбирают, то есть присутствует некая легкость, непринужденность. И при этом у них были результаты. Если бы я такой формат предложил, меня бы уволили, наверно.
В 2005 году я вернулся из Франции в Уральск, но не смог найти учеников и стал развиваться сам, в чем мне помогала моя супруга. В 2006 году я выиграл Азиатские игры в Дохе, затем в 2008 году выступил на чемпионате мира по блицу в Алматы, где занял 7-е место. Это выступление вкупе с победой в Дохе является для меня высшим индивидуальным достижением.
В 37 лет я решил окончательно завязать с шахматами, для меня это потолок, думал я, и сейчас мне тоже так кажется, и в 2011 году я переехал в Ташкент. До этого я там был, готовясь к чемпионату мира по блицу в Алматы. Я там тогда нашел хорошего спарринг-партнера, гроссмейстера Антона Филиппова, и мы тренировались. И он в один из дней пригласил меня в узбекский театр «Ильхом». Там мы едва нашли два свободных места, был аншлаг, и там актеры работали почти прямо перед зрителем. И первый же спектакль Марка Вайля, длившийся 4 часа с одним антрактом, меня в буквальном смысле слова потряс. Это была история русского художника Александра Николаева, переехавшего в Ташкент, там присутствовала и пластика, и танцы, и музыка, и действие происходило в разных городах, я испытал культурный шок. После этого я выступил на ЧМ в Алматы, потом в Германии на шахматной олимпиаде, а этот спектакль у меня не выходил из головы. Я подобного не испытывал никогда. Я понял, что в Ташкенте есть что-то еще помимо плова. В 2011 году я сыграл там пару турниров и затем снял там квартиру, вечерами ездил в театр, некоторые спектакли смотрел по 6-7 раз. И хотя мой рейтинг стал немного падать, я преуспел в другом: стал учить языки, занялся плаванием, бегом, брал уроки вокала и сценической речи, записался на танцы, чем-то продолжаю заниматься и по сей день. При этом я продолжал играть в сборной РК на турнирах, тренировал то детскую, то женскую сборную Казахстана.
Сергея Карякина я встретил, когда ему было 12 лет, в Париже, самый молодой гроссмейстер мира, вундеркинд, мы были в одной компании, где было много шахматистов из разных стран. Мы играли в «крокодила». Сергею досталось показать птицу, он показывал, все поняли, что это птица, но какая именно, понять никто не мог. В какой-то момент после безуспешных попыток изобразить искомую птицу, Карякин сел за шахматную доску и стал играть сам с собой. И тут кто-то сказал: «Пеликан». Оказывается, Сергей, сев за доску, намекал на вариант в шахматах под названием «Пеликан», образованный от фамилии. И я подумал: «Да, все-таки неслучайно он гений. Через шахматы он вывел на правильный ответ про птицу».
А с Анатолием Карповым я играл на турнире во Франции в 2004 году, это был турнир по быстрым шахматам, он был приглашенной звездой. Мы встретились в полуфинале, он обыграл меня и прошел в финал. Что отличает таких людей, как Карпов – это невероятный запас энергии. Он мог и насквозь больным, при высокой температуре успешно играть в шахматы, при этом часто передвигаться поездом или на самолете. Он мне говорит: «Сейчас я еду в Париж, оттуда в Брюссель, потом в Амстердам, потом в Белград на детский турнир, потом обратно в Амстердам, оттуда лечу в Москву, затем в Нью-Йорк, а из Нью-Йорка в Костанай». И это все до Нового года, а на дворе было начало декабря. И для него такой график, такой режим был вполне нормальным. Игрок совершенно колоссальный. Он постоянно меня опережал, я только задумаю идею и мне нужно сделать ход, чтобы эта идея начала угрожать, а он уже это предугадал и предотвратил. И каждый раз мое отставание на полхода сказывалось, и в итоге матч Карпов выиграл совершенно заслуженно. Я играл со многими звездами шахмат: и с Анандом, и с Карлсеном, и со Свидлером. К сожалению, не довелось сыграть с Каспаровым и Крамником.
В 2015 году в Москве я пробежал марафон, пробежал довольно легко, даже не заметил усталости. Мой результат — 4 часа 4 минуты 14 секунд. Готовился долго, каждый день бегал, меня готовил Рустам Куватов из Уральска, мастер спорта международного класса по легкой атлетике. Сам марафон оставил неизгладимые впечатления: бежишь по разным достопримечательностям, тысячи человек, толпа тебя несет, музыканты, журналисты, люди подбадривают, общаешься с другими участниками марафона, время летит незаметно. Мне марафон дал осознание того, что невозможное возможно, я не думал, что смогу пробежать 42 километра, но оказалось, что могу. Хотя я долго сомневался.
Я остаюсь одним из лучших шахматистов сборной РК, но эта не только моя заслуга, это еще «заслуга» других шахматистов, которые не особо прогрессируют. У нас хорошие перспективные спортсмены есть, но дело в желании, а его я особо не вижу. Заграница их уже не столь восхищает и привлекает, как в мое время, когда не было интернета. Стимулов, может быть, меньше. Конкуренция выросла, она очень жесткая, но я не вижу среди казахстанских молодых шахматистов, чтобы они занимались по 10-12 часов день, а без этого никак. Молодые мало работают, хотя талант есть, но нужно совмещать талант и большую работоспособность и самоотдачу, а этого я почти не наблюдаю. Я в 2011 году обронил фразу: «Я не вылечу еще долго из сборной РК, потому что нужно быть полным идиотом, чтобы вылететь при моем уровне». Многие тогда обиделись на меня, но вот прошло 7 лет, а я по-прежнему один из лучших в сборной, а с 2009 года в Казахстане не появилось ни одного нового гроссмейстера, тогда как в других странах их ежегодно появляется хотя бы по 5 человек.
В жизни шахматиста, и чем выше его уровень, тем сильнее – присутствует момент наркотического опьянения, вызывающий своего рода катарсис. Перед игрой все мысли поглощены страхами перед соперником, желаниями от простейших до наполеоновских, нетерпением начала поединка. Все вокруг уходит на второй план. Со стороны не видно, но душа шахматиста далеко в облаках приближающейся грозы. Партия начинается. Проносится дебют, где противники избегают заготовленных ловушек, фигуры выходят навстречу друг другу, как боксеры, то входя в клинч, то осыпая оппонентов ударами. Игра достигает кульминации, один из игроков бьет из последних сил, другой замертво падает. Мир, существовавший для них двоих, навсегда исчезает.
Интенсивная, насыщенная, с непредсказуемым сюжетом шахматная партия – идеальная жизнь в миниатюре, она будет не давать покоя, затмевать реальность и мешать жить, как «нормальные люди». Но через день, неделю, месяц, в другом месте и при других обстоятельствах, это состояние транса вернется снова – как только начнется новая партия. Так, незримо для окружающих и неосознанно для себя, рождается шахматист. Не каждый умело передвигающий пешки и заучивший какое-то число комбинаций и эндшпилей, становится шахматистом, как не всякий выпускник консерватории – музыкантом. Для людей, далеких от игры, шахматы – нечто непонятное, пугающее своей сложностью, для начинающих – логическая задача со многими неизвестными, но для мастеров восприятие игры выходит на совершенно иной уровень чувственности.
Я ехал автостопом в США, жил в домах незнакомых людей в Австралии, ночевал в подвале в Китае, бежал марафон в Москве, ехал в багажнике машины в Казахстане, встречал гениальных людей, подвергался легкому грабежу во время футбольного матча в Буэнос-Айресе, ни разу не голодал, а объедался часто. Природа везде красивая, также как и все животные. Интересные люди дарили мне минуты и годы радости, а от скучных и злых я старался избавляться как можно быстрее. Мне много помогали, я приобрел большое количество друзей и небольшое количество недругов. Мне банально везло. Наверно, можно все понять, открыть и увидеть, не отходя от своего дома, но для этого надо быть либо очень мудрым, либо очень глупым. Я ничего не понял, но мне удалось увидеть немало удивительного.
Подготовил Дмитрий ТЕРЕЩЕНКО
