Официальное признание мужчиной чужого ребенка должно являться свидетельством его искренней любви к маме малыша, готовность нести за них ответственность.Однако факт установления отцовства еще не гарантирует крепкий семейный союз, и более того, к сожалению, эта юридическая процедура может привести к крайне неблагоприятным юридическим последствиям для самого ребенка. Об этом наша очередная жизненная история.
Обычная love story
Данара (имя изменено) после окончания сельской средней школы поступила по льготной программе «Болашак» в один из вузов Уральска. Вскоре девушка повстречала парня (назовем его Салаватом), с которым сложились взрослые отношения, но любовная идиллия длилась недолго, и спустя непродолжительное время они расстались.
Когда Данара поняла, что ждет ребенка, то, конечно же, поспешила обрадовать этой новостью любимого. Парень не разделил ее радости и даже высказал сомнения по поводу своего возможного отцовства.
В отчаянии, забросив учебу в институте, девушка вернулась домой. Безусловно, она осознавала, что ее беременность – это позор для семьи, и что какое-то время ей придется находиться на содержании своих родных, однако, несмотря на предстоящие трудности, пересуды, избавляться от ребенка Данара не стала.
В положенный срок родился мальчик, новорожденного назвали Асланом (имя также вымышленное). До Салавата дошли слухи, что его бывшая девушка родила сына, а спустя полгода он написал Данаре, что хотел бы посмотреть на ребенка. Когда Данара сообщила об этом своей маме, женщина, разозлившись, ответила:
— Раз отказался от ребенка, когда ты была беременной, нечего теперь ему показывать сына.
Девушка не стала противиться воле матери, а когда передала ее слова Салавату, то и этот молодой человек решил продемонстрировать свою мужскую гордость. Вот так навсегда и расстались два когда-то любящих друг друга человека, при этом каждый сохранил чувство собственного достоинства. А плод их любви рос в окружении заботы мамы, бабушки, тети, дядюшек. Когда малышу исполнилось почти два годика, в жизни Данары появился Рустам.
30-летний мужчина был вдовцом (его супруга и малолетняя дочь погибли, задохнувшись угарным газом), и когда мама нового избранника Данары узнала, что ее сын встречается с женщиной, воспитывающей ребенка, то очень обрадовалась возможности стать снова бабушкой.
Женщина очень полюбила мальчика, и когда Рустам и Данара решили расписаться, именно она стала инициатором установления сыном отцовства в отношении Аслана. Будучи благодарной вновь обретенной семье, что малыша признали своим, Данара не посчитала нужным посоветоваться с решением этого вопроса со своей мамой. Сейчас Галия (вымышленное имя родительницы Данары) говорит, что попросила бы дочь не торопиться с этим, мол, должно пройти время, чтобы удостовериться, что Рустам полюбил Аслана и сможет стать хорошим отцом. Впрочем, кто знает, как бы тогда отнеслась эта бабушка к тому, что зять признал ее внука своим, ведь, чтобы сейчас в сердцах ею не говорилось, официальное признание отцовства над чужим ребенком все же создает хорошее впечатление о человеке.
Иллюзия семейного счастья
В начале совместной жизни молодожены казались, на первый взгляд, счастливой парой, но, как выяснилось уже намного позже, Данара делала вид, что все в их семье благополучно. Рустам любил прикладываться к бутылке, и в состоянии алкогольного опьянения становился очень агрессивным. Даже его родители боялись гнева сына, а потому молодой женщине приходилось терпеть, приспосабливаться жить в условиях постоянных скандалов.
В течение года у пары родилась дочь Наргиза, но в поведении супруга, его отношении к матери своего, уже биологического ребенка, это важное событие ничего не изменило. Рустам по-прежнему, пил, занимался рукоприкладством, и за пять лет супружеской жизни Данара раз десять уходила с детьми к своей матери. Рустам возвращал ее, говорил, что изменится, но на самом деле привычный образ жизни его самого вполне устраивал.
Галия советовала дочери развестись, на что Данара отвечала:
— Хочу, чтобы мои дети воспитывались в полной семье, к тому же при бабушке и дедушке.
Сама Данара выросла без отцовской заботы, да и своих прародителей по отцовской линии знала только в раннем детстве. Именно поэтому молодая женщина так крепко держалась за иллюзию семейного счастья.
Рустам же, уверовав в то, что жена будет уходить и снова возвращаться, продолжал зверствовать. Чтобы защитить дочь и внуков от издевательств нерадивого зятя, Галия неоднократно вызывала полицию.
Сказать, что органы правопорядка бездействовали, будет неправдой. Полицейские реагировали на вызовы, но Данара, будучи по природе человеком мягким, постоянно прощала супруга, в результате чего Рустаму удавалось оставаться безнаказанным.
Но, как говорится, всякому терпению приходит конец. В сентябре прошлого года Данара окончательно ушла от мужа, а в ноябре подала на развод.
Их брак расторгли через месяц, но, несмотря на официальный развод, в полной безопасности Данара себя не чувствовала. Пьяный Рустам приходил на работу к бывшей жене, устраивал там скандалы, угрожал расправой, и дабы не допустить, чтобы угрозы перешли к конкретным действиям, Галия встречала дочь с работы. Нужно отметить, что теща была единственным человеком, кого побаивался Рустам, ведь женщина, защищая дочь от кулаков зятя, не раз давала ему достойный отпор.
Вместе с тем, каким бы нехорошим мужем Рустам не был, он являлся отцом двоих детей Данары. Для сына – названным и официально признанным, для дочери – биологическим. Да и потом, Рустам не был лишен родительских прав, следовательно, оснований для отказа общения его с детьми у женщины не было. А самое главное, она не хотела лишать своих детей, любви и заботы бабушки и дедушки, и потому, когда 23 февраля Рустам пришел за Наргизой и Асланом, их мама сама собрала детей к бывшим свекру и свекрови.
Мама уже не вернулась
Трагедия произошла в ночь на 24 февраля: автомашина, в которой находилась Данара, ее подруга и приятели, перевернулась, и по нелепой случайности именно мама двоих малолетних детишек жестоко поплатилась за свою беспечность. Водитель и пассажиры были в состоянии алкогольного опьянения, и уже в машине, осознавая опасность, Данара просилась выйти. Ее просьбе не вняли, а когда произошло ДТП, молодая женщина вылетела в окно. Удар головой об асфальт был смертельный, тогда как четверо других участников дорожно-транспортного происшествия отделалась ушибами и легкими порезами.
Позже, беседуя с человеком, долгие годы проработавшим в следственных органах, родственница погибшей услышала такое предположение на свой вопрос – «почему же водитель и другие пассажиры серьезно не пострадали в этой аварии?».
— Когда человек в состоянии страха, он более уязвим, т.к. начинает паниковать, хвататься за любую возможность спастись, а это, напротив, усиливает риск получения серьезных травм, в т.ч. сопряженных с риском для жизни. В опьянении сознание человека расслаблено, он не осознает опасности, следовательно, не делает резких движений, которые могут ему навредить. Судебно-следственная практика знает множество примеров, когда нахождение в состоянии алкогольного опьянения спасало человека в ситуациях, опасных для жизни. Наверняка, девушка была не пристегнута ремнем безопасности.
Вот так, в считанные минуты оборвалась жизнь молодой женщины – матери семилетнего Асланчика и четырехлетней Наргизы, но смерть Данары была не единственным потрясением для ее мамы и многочисленной родни. Это несчастье принесло за собой череду новых испытаний, и ситуация усугублялась тем, что затрагивались интересы ребенка.
Борьба за ребенка
Две семьи вступили в борьбу за Аслана: семья Данары – руководствовалась чувствами и пожеланиями самого мальчика, Рустам и его родные – отстаивали свои права на этого ребенка так рьяно, будто у них отняли имущество, нажитое непосильным, честным трудом.
Изначально между этими семьями была договоренность, что до конца учебного года Аслан будет проживать у Галии, ведь мальчик больше тяготеет к родне по материнской линии, и пусть адаптация в новых условиях без мамы будет проходить менее болезненно. Вторая бабушка Майра (вымышленное имя мамы Рустама) была уверена, что родные брат и сестра должны расти в одной семье, да и Рустам, являясь по документам отцом мальчика, единственный, кто несет за ребенка ответственность в случае, если с Асланом что-нибудь произойдет.
Аргументы бывшей сватьи, конечно же, не лишены здравого смысла, и, понимая это, Галия неоднократно сама пыталась поговорить с внуком. Она пыталась убедить Аслана ходить в дом отца хотя бы по выходным, ведь там сестренка, но мальчик воспринимал эти беседы в штыки. Он говорил, что скучает по Наргизе, но пусть она сама к ним приходит.
Семья же Рустама была уверена, что мальчика настраивают против них. Чтобы как-то убедить Аслана прийти к сестренке, бабушка Майра даже навестила ребенка в школе.
Она вызвала внука с урока в коридор, где напоминала мальчику о сестренке.
— Я боюсь папу, когда он пьяный, поэтому не пойду к вам, — ответил Аслан.
Следующими действиями семьи Рустама было обращение в органы опеки и попечительства, чтобы мальчика против его воли вернули в семью. Когда работники органов образования и сотрудники ювенальной полиции в сопровождении Рустама, его мамы и сестры вошли в дом Галии, то Аслан, увидев отца, забежал в комнату, пытаясь таким образом спрятаться от него.
Психолог пробовала поговорить с ребенком, убедить его пойти с отцом и бабушкой, на что мальчик, уткнувшись лицом в подушку, стал громко плакать. Поведение Аслана озадачило сотрудников полиции и работников органов опеки и попечительства, и если изначально они были настроены вернуть мальчика Рустаму, то сейчас они понимали, что против воли ребенка не смогут это сделать.
Незваные гости попросили саму Галию поговорить при них с внуком, но ребенок не поддавался ничьим уговорам, свой протест он выражал плачем. Более трех часов представитель органов образования провела в доме Галии, в итоге вынуждена были уйти ни с чем. А тем временем бабушка Майра напоминала, что ее сын имеет права на Аслана (будто речь идет о неодушевленном предмете).
Уходя, бывшие родственники, предупредили, что отступать не собираются и будут бороться за мальчика.
Встреча отца и сына
До визита этой делегации Галия тоже не сидела сложа руки. К тому времени она проконсультировалась с уральскими правозащитниками, которые разъяснили, что отцовство Рустама может оспорить лишь биологический родитель Аслана. Коль мужчина не хочет добровольно отказаться от мальчика, иного способа оставить у себя ребенка у Галии нет.
Начались поиски Салавата, и в конечном итоге через общих знакомых удалось найти его адрес. Когда Галия приехала по нему, Салавата дома не было, но ей удалось поговорить с племянником предполагаемого отца своего внука. Тот сказал, что знал Данару, и им известно, что у Салавата может быть сын. Галия оставила свой номер телефона, а спустя пол-часа ей позвонили. В этот же день состоялась и встреча, на которую пришли Салават, его старшая сестра.
Галия привела Аслана, и как только сестра Салавата увидела мальчика, то сразу признала в нем племянника.
— Наш, и не нужно никакой генетической экспертизы, — сказала женщина.
Бабушка мальчика пояснила, для чего необходима данная процедура, после чего они обговорили день, когда отправятся в г.Актобе для проведения ДНК.
Вскоре в гости к Галие приехали, как сами они уже друг друга назвали, вновь обретенные родственники. В это же самое время Галию вызвали в районный отдел образования, где снова обсуждался вопрос, у каких родственников должен проживать Аслан.
Салават и его сестра тоже пришли в районо. Неожиданно для Галии руководитель отдела образования распорядился передать ребенка официальному отцу. Это распоряжение повергло Галию в шок, ничего не понимая, она не смогла произнести ни слова.
— Попробуйте только забрать мальчика силой, я запишу эту сцену на телефон и запущу в ютуб. Пусть весь мир узнает, как в Казахстане органы опеки силой забирают детей, — произнесла сестра Салавата.
— А Вы кем являетесь ребенку? – спросил руководитель районного отдела образования.
— Я тетя мальчика, а вот его биологический отец. Скоро мы проведем ДНК, и на основании его результатов будем требовать оспаривания отцовства нынешним, официально признанным родителем, — ответила женщина.
Выходя из здания, Салават попытался поговорить с Рустамом добровольно отказаться от ребенка, ведь у соперника есть своя дочь.
— А ты сначала докажи, что являешься отцом Аслана, — бросил в ответ Рустам.
Сказано – сделано: спустя несколько дней Салават и Галия с ребенком отправились в Актобе, где у предполагаемых отца и сына взяли необходимые анализы.
Пока же готовились результаты экспертизы, Галие пришлось пройти через судебные тяжбы. Рустам обратился с иском в ювенальный суд, которым просил отобрать у бывшей тещи Аслана. Прошло два судебных заседания, в ходе которых детский психолог выяснила, что страхи мальчика не были беспочвенными: ребенок действительно видел, как папа бил маму, бывало, что обижал и его самого.
В суде Рустаму задали вопрос, почему он добровольно не захотел отказаться от ребенка, который по крови ему родным не является. Ведь Данара погибла, следовательно, уже нет шансов на восстановление отношений.
— Я не хочу, что когда Аслан повзрослеет, может упрекнуть меня в отказе от него, — ответил мужчина.
Не хочется подвергать сомнениям слова Рустама, и хотя как семьянин, как отец он себя не проявил, все же верится, что ему также присущи такие качества как совесть, человечность, сострадание, и может быть сейчас они в нем и проявились. А вместе с тем, взрослый человек, испытывающий чувство вины перед ребенком, должен понимать, что принуждая к чему-то, нельзя добиться расположения, любви.
— Если Вы и вправду хотите стать для сына заботливым отцом, то дайте ему время, пусть мальчик успокоится, ведь пережив самую большую в жизни утрату, ему необходимо находиться с людьми, рядом с которыми он чувствует себя защищенным. Зная, какие игры интересны мальчикам этого возраста, настраивайте контакт с Асланом осторожно, выждите, когда он перестанет Вас бояться. И, наконец, вспомните притчу о царе Соломоне, в которой рассказывается о том, как решая спор между двумя матерями, мудрец распорядился отдать ребенка матери, которая добровольно отказалась от сына, дабы не причинить малышу боль.
Просто Вы должны понять, что если даже суд и оставит у Вас Аслана, в душе мальчик Вас возненавидит, и не сложно предположить, в какие последствия выльется эта ненависть когда он подрастет, — дала совет женщина, представлявшая интересы Галии в суде.
В итоге спорящие стороны заключили мировое соглашение: истец согласился оставить сына у ответчика – бывшей тещи. И уже в этот же день, когда суд завершился, Галие и Салавату стали известны результаты ДНК: экспертиза подтвердила отцовство Салавата в отношении Аслана.
Следует отметить, что за эти полгода, как состоялось знакомство биологических отца и сына, они настолько сблизились, что не проходит и дня, чтобы не поговорили по телефону. Салават подарил Аслану мобильный телефон, а несколько недель назад мужчина оспорил отцовство Рустама, и по результатам ДНК признан биологическим родителем мальчика. Теперь мальчик с нетерпением ждет смены фамилии, а на обложке одной из школьных тетрадей даже уже написал ее.
Вот так и закончился спор по поводу Аслана, и страшно представить, как бы сложилась судьба мальчика, если бы не удалось найти его родного отца или же, если Салават не захотел бы признавать свое отцовство. Ведь ребенок как мог противился возвращению в семью, от жизни в которой в памяти сохранились плохие воспоминания. Когда мамы не стало, то, наверняка в его детскую головку пришло осознание, что он лишился защиты.
— Ребенок тянется к родным по материнской линии еще и потому, что в их чертах он видит черты своей мамы, — заключила психолог ювенального суда в ходе судебного разбирательства.
Заложница «холодной» войны
Что касается сестренки Аслана, то девочка живет со своим отцом. Однажды, когда Галия привела внучку к себе, то заметила, что Наргиза изменилась: девочка как бы дистанцировалась. Когда женщина упрекнула бывшего зятя, что они настраивают внучку против родных ее матери, мужчина не стал этого отрицать:
— Да, настраиваем, вы ведь настроили Аслана против нас.
Таким образом, Наргиза стала орудием мести, и страшно, если эта «холодная война» в последующем скажется на взаимоотношениях подрастающих брата и сестры.
Безусловно, эта история не о том, что чужой мужчина никогда не станет родным для некровного ребенка. Встречается множество судеб, свидетельствующих об обратном, но на примере трагедии, произошедшей с Данарой, хочется показать, как сложно будет оспорить отцовство, если мужчина этого не захочет. Сама того не понимая, да и конечно же, не зная (да и не могла знать) финал своей короткой жизни, молодая женщина, по сути, доверила сына в чужие руки. И не будь у мальчика бабушки-борца, которая использовала все возможности, чтобы отстоять внука, страшно подумать, какие душевные страдания сейчас разрывали бы сердце маленького Аслана, как это сказалось бы на его психологическом состоянии.
Сама Галия, конечно же, корит себя за то, что когда-то запретила дочери показать Асланчика его отцу. Сейчас, когда Салават назвал ее мамой, показал, что способен быть любящим, ответственным родителем, женщина поняла, что разрушила счастье своего ребенка собственными руками. Хоть изначально парень повел себя недостойно, все же потом попытался исправить ошибку, но чувство обиды за дочь, за внука, приглушило разум.
А в завершение хочется отметить, что, безусловно, начало жизненного пути этих двух малышей полно трагизма. Когда-то жившие под одной крышей, теперь родные брат и сестра воспитываются отдельно друг от друга. С потерей матери, они, по сути, лишились и друг друга.
С биологическим родителем Аслан общается свободно, чувствует себя защищенным, но анализируя события, произошедшие в жизни этого маленького человечка, понимаешь, что плата за обретение им родного отца была слишком высокой…
Саида ТУЛЕГЕНОВА
