С каждым годом ситуация с трансграничной рекой Урал становится хуже и сложнее, однако пока ее решением занимаются лишь на бумаге.
В этом году во время паводка Урал поднялся гораздо ниже, чем в прошлом. Пик подъема не дотянул даже до отметки среднего уровня. Могучая когда-то водная артерия, третья по протяженности в Европе, постепенно превращается в мелкую речку, которую в иных местах можно перейти вброд. Судоходство по ней сведено на нет, леса, расположенные в береговой и пойменной зоне сохнут, заливные луга практически не заливаются и даже рыбаки, любящие похвастаться уловом, сначала перестали рассказывать про осетров и белуг, а теперь все реже говорят даже про сомов и сазанов. Главная проблема реки – обмеление, а причиной обмеления, в свою очередь является высокая зарегулированность в верховьях. Дело в том, что бОльшая часть водозапаса Урала – 78% — формируется на территории России. Начинаясь в Уральских горах на территории Башкортостана, Урал протекает через Челябинскую и Оренбургскую области РФ и лишь потом попадает в Западно-Казахстанскую. Почти все притоки, которые формируют бассейн реки, располагаются в верхнем течении. Река Чаган, протекающая в Уральске – фактически последний крупный приток Урала. Ниже по течению река ничем не наполняется. Получается, среднее и нижнее течение реки напрямую зависит от того, что происходит в его верховьях, и от того, сколько воды нам соизволят сбросить северные соседи.
— На Урале построено около 20 крупных водохранилищ, — рассказали в Управлении природных ресурсов ЗКО. – Самые большие из них – Магнитогорское, Верхнеуральское и Ириклинское. И это только официальные, а ведь там еще множество отводов для орошения земель, дамбы и плотины, построенные кустарно, без всяких согласований. Это и называется зарегулированностью – когда воду не пропускают беспрепятственно, а заполняют ею различные водоёмы, изменяя тем самым скорость движения и объемы, пропускаемые вниз.
Между тем, именно из-за уменьшения скорости течения Урал начал мелеть. Раньше весь ил, песок и топляк во время паводка уносило течением вниз, к Каспийскому морю. Урал был судоходен, а рыба осетровых пород поднималась на нерест именно в район Уральска. Сейчас отмели протягиваются вглубь реки, бывает, почти до противоположного берега. Из-за этого осетровые физически не могут подняться до мест многовекового нереста. Они вынуждены метать икру в нижнем течении реки. И это становится для рыбы не меньшей проблемой, чем браконьерство. Ведь в соленой воде мальки просто не выживают.
Самое большое на Урале Ириклинское водохранилище было построено на территории Оренбургской области в 1958 году, а его заполнение закончилось лишь в 1966. За 8 лет из Урала в водохранилище залили 3,257 кубических километра и, фактически, сейчас именно россияне решают, сколько воды пропустить в нижнее течение Урала.
— На Ириклинском водохранилище стоит ГЭС, от его воды напрямую зависят российские Орск и Новотроицк, не считая более мелкие населенные пункты, — говорит главный гидротехник ЗКО Шымболат ЕРМАГАНБЕТОВ. – В России существует бассейновый совет. Именно он решает, сколько воды пропускать к нам. Конечно, периодически в их совещаниях принимает участие и наша бассейновая инспекция, но наши полномочия ограничиваются скорее рекомендациями.
В ЗКО по берегам Урала проживает около 75% населения. Еще несколько десятков тысяч людей зависят от Урало-Кушумской системы каналов, которая забирает воду из Урала во время паводка. Если из России пропускают достаточное количество воды, каналы наполняются как положено. Если нет – в местности, питающейся от системы, наступает засуха, от которой страдают не только растительность и животные, но и, как следствие, люди.
— Если у нас идет недобор воды, мы расставляем приоритеты в отношении того, куда пускать воду. В первую очередь отказываемся от залива лугов, потом перестаем наводнять местные водоемы и так далее. До настоящей засухи дело, конечно, не доходит, но у животных пропадает корм, люди не могут запастись нормальным сеном на зиму. Для сельчан, которые живут скотоводством, разве это не проблемы? — говорит гидротехник. – Кроме того, конечно очень сильно страдает флора и фауна.
Раньше в Урало-Кушумскую систему разрешалось забирать 812 млн кубометров. Пять лет назад лимит урезали до 570 млн, в э том году цифру снизили до 531 млн. Но и это количество областной филиал РГП «Казводхоз» забирает очень редко. Воды в Урале просто не хватает на то, чтобы зайти в каналы.
Последний большой паводок прошел в 1993 году – тогда Урал залил все пойменные леса и луга. После этого дважды были относительно неплохие года, когда гидротехники умудрялись забирать в систему водоканалов практически всю квоту воды, но все остальное время Урал практически не поднимался даже во время половодья.
— В этом году ситуация конечно, получше, чем, скажем, пару лет назад, — продолжает Шымболат Бекович. – Пусть уровень Урала в общем и не повысится, но хотя бы прибрежные леса позеленели. Да и мы, наверное, заберем свой лимит воды. В течение последних 11 лет мы наберем свой объем только в третий раз. В прошлом году, например, в систему зашло только 483 млн кубометров, это, конечно, меньше необходимого количества.
Сейчас с Ириклинского водохранилища пропускают 45 кубометров воды в секунду. Это, можно сказать, санитарный минимум, необходимый для того, чтобы река не начала пересыхать немедленно. И в то же время, это максимум, что дают нам россияне в меженный период.
Когда, еще во времена СССР, решался вопрос о зарегулировании верховий Урала, было понятно, что ситуация пагубно скажется на среднем и нижнем течении реки. И тогда же поднимался вопрос о компенсации уровня воды за счет межбассейновой переброски части стока Волги в реку Урал. Однако после развала Союза правительства России и Казахстана решали другие вопросы и проблемой Урала всерьез никто не занимался. За 25 лет река пришла в бедственное состояние, а о переброске воды больше никто не заговаривает: масштабы мероприятия огромны, а активность сторон мизерна, поэтому возможность подпитки Урала за счет Волги изначально выглядит утопично. Более того, некоторые казахстанские специалисты считают, что российская сторона намеренно замалчивает решение этого вопроса, так как вся проблема из-за того, что в верховьях происходит большой сверхлимитный отъем воды из реки, и, если говорить о решении вопроса объективно, речь пойдет о серьезном увеличении пропуска воды. При этом на местах гидрологи считают, что кардинального решения проблемы добиться просто невозможно.
Между тем, для очистки реки и приведения ее в нормальный вид необходимы огромные средства, которые, судя по всему, пока не под силу не только местному, но даже республиканскому бюджету.
— В 2008 году разрабатывали ТЭО, — рассказали в управлении природных ресурсов. – Было выявлено 46 лимитирующих перекатов, по которым было затруднено судоходство и прохождение на нерест рыб осетровых и ценных частиковых пород. По идее во всех этих местах были необходимы дноочистительные и дноуглубительные работы. Понятно, что все это очень дорого, поэтому решили брать по минимуму – только 16 перекатов. На эти работы тогда требовалось без малого полтора миллиарда тенге. Естественно, таких денег в бюджете не нашли. А теперь это ТЭО однозначно устарело. Цены на все поднялись, перекаты затянуло еще сильнее. Насколько выросла сумма необходимых работ – можно только догадываться.
Решением проблемы может стать двухстороннее межправительственное соглашение об охране трансграничной реки Урал – документ, о котором договорились на одном из форумов приграничных регионов с участием глав государств. В это соглашение решили внести все мероприятия по сохранению и восстановлению водоема. Документ разрабатывали несколько лет. В 2013 году российская сторона сделала свои поправки и в июле 2014 передала документ на согласование нашему Кабмину. До конца 2015 года бумаги кочевали по кабинетам казахстанских министров. Сейчас Соглашение подписано, однако на местах его пока нет. И неизвестно, насколько вообще этот документ будет полезен с практической точки зрения. Ведь нередки случаи, когда принятые в верхах документы нуждаются в серьезной доработке. А на это может уйти еще уйма времени.
Светлана СОКОЛОВА
