Единственный в Казахстане питомник по разведению сайги под угрозой закрытия. В 2012 году ученые ЗКАТУ им. Жангир хана первыми в стране начали разводить древнюю антилопу в неволе, проводя научные исследования. Однако в этом году остро встал вопрос о финансировании проекта. «Н» представляет репортаж из Центра сохранения биоразнообразия диких животных в Таскалинском районе ЗКО.«Плохо для нас – хорошо для сайги»
Мы едем утром с Бибигуль САРСЕНОВОЙ (на фото) по трассе Уральск-Озинки в служебном УАЗике. Бибигуль Балгабаевна, руководитель питомника, подвижная женщина в очках и камуфляжной спецодежде. На запястье модные часы-смартфон.
— Я сама вообще учитель географии и биологии. Специализировалась на биотехнологии растений. А это наш водитель Мейрам. Наша поездка во многом от него зависит, — знакомит нас Сарсенова.
Мейрам молча кивает:
— Главное, чтобы грязь до обеда не оттаяла, — говорит он. И я узнаю в нем одного из механиков, который учил нас на военной кафедре вождению на боевой машине пехоты (БМП). От этого становится как-то спокойнее.
Заметно, что Бибигуль основательно подготовилась к этой поездке. Она обложена пакетами с продуктами, бутылками воды, рюкзаками. Это все для сотрудников питомника. В 2012 году Сарсенова переквалифицировалась — стала изучать сайгаков. Работа в НИИ при ЗКАТУ предполагала научно-исследовательскую деятельность.
— Нужно было выбрать актуальную тему с возможностью финансирования. Так возникла идея изучения сайги. Как раз массовые падежи были в это время. Несмотря на множество публикаций и трудов, сайгак вызывает большой интерес в научной среде. И, может быть, небольшую лепту в этом направлении внесем и мы, — говорит она.
Бибигуль предложила проект по созданию питомника по разведению сайги в неволе. И с 2014 года на нескольких гектарах университетской земли в 150 км от Уральска решили создать питомник, первый и пока единственный в Казахстане. Но проект может в любой момент свернуться. Все упирается в деньги. Последние два года проект поддерживается силами местного агротехнического университета имени Жангир хана. В питомнике содержатся 15 взрослых сайгаков и одна косуля, которых обслуживают пять сотрудников питомника. В прошлом году двух сайгаков забрал Алматинский зоопарк.
— С начала 2017 года финансирование проекта пока приостановлено, и эти вопросы пока все еще остаются нерешенными. Кроме университета, ни одна организация, включая правительственные, не финансировала наш питомник. То есть проблема у нас стоит острая. И даже иногда поднимался вопрос о его закрытии, — с тревогой в глазах рассказывает Бибигуль.
40-километровый отрезок хорошей дороги до Переметного заканчивается и начинается «ад» даже для УАЗика. Мы с Бибигуль начинаем подпрыгивать. Интервью приходится прервать. Жестокая тряска длится до Таскалы час, потому что больше 40 км/ч ехать невозможно. Из Таскалы мы быстро доезжаем по более менее терпимой дороге до села Атамекен, а это еще 30 км. Самый опасный и сложный участок – тоже 30-километровый, от Атамекена до самого питомника — из-за грязи, которая успела оттаять, мы преодолеваем уже ближе к обеду. УАЗ яростно визжит, он по брюхо в липкой степной жиже. Мейрам хладнокровно давит на газ. Забегая вперед, отмечу, что на обратном пути мы все-таки сломались.
— Почему питомник расположен так далеко? Нельзя его на окраине города сделать, где дороги нормальные? – интересуюсь я.
— Поймите, сайга любит тишину и спокойствие. А это возможно только вдалеке от людей. Плохо для нас – хорошо для сайги, — объясняет Бибигуль.
Мы подъезжаем к чабанской точке, где живут сотрудники, ухаживающие за сайгаками.
Хранительница сайги
Женщина в белом халате с большим ведром зерна идет в сторону вольеров. Ее сапоги проваливаются в сугроб от тяжести ноши.
— Маалыышиии, маалыышиии, — зовет она издалека своих питомцев.
Техник-лаборант Роза УМБЕТКАЛИЕВА (на фото) третий год ухаживает за сайгаками. В ее обязанности входит ежедневное кормление животных. Основной рацион – сено и зерно. Перед тем как насыпать зерно, Роза тщательно очищает кормушки из тракторных шин от сайгачьих катышков. Сайгаки очень чистоплотны и не едят зерно с земли.
На зов Розы бежит только одна самка. Остальные наблюдают издалека.
— Они чувствуют, когда чужой человек приходит. Пугаются, — говорит Роза.
Каждого из 15 сайгаков Роза знает по именам.
— Кызгалдак, Майя, Женис, Альфа, Куралай, — зовет Роза в надежде, что они подойдут.
Но подходит только Кызгалдак (на фото) — в переводе с казахского Тюльпан – молодая самка, появившаяся на свет в питомнике. Она единственная, кто так близко подходит к человеку. Остальные так и не привыкли к двуногим.
Трех самцов держат в отдельных вольерах и подпускают к «гаремам» из нескольких самок только во время гона. Самцы бывают агрессивными и не раз нападали на сотрудников питомника. В вольерах то и дело слышен звон – это самцы с тоской трутся рогами о железную сетку. Самый старый самец по имени Красавчик в детстве повредил правую переднюю ногу, из-за этого у него она искривленная. Но это не мешает Красавчику иметь гарем из шести самок. Характер его непредсказуем, он стоит под навесом, бьет кривой ногой и неподвижно смотрит исподлобья. Другие самцы нарезают стремительные круги по просторному вольеру. Видно, что для этих степных «ферари» (сайгак развивает скорость до 80 км/час — прим. авт.) загон явно тесноват.
— В прошлом году мы держали трех самцов вместе. Был сильный гром, и от испуга один самец убил другого. В этом году 12 самок хотят отелиться. Не знаю, как будем их содержать. Каждому самцу нужен отдельный вольер. Мы ведь только-только их изучаем, потихоньку опыта набираемся, — виноватым тоном рассказывает Роза.
Рядом с ней чувствуешь себя неловко. Так бывает при общении с людьми, которые живут на отдаленных чабанских точках. Их взгляд прямой, лицо чистое и открытое. Они естественны, в них нет лицемерия, присущего городским жителям. Роза именно такая.
Она молча улыбается, когда Бибигуль протягивает ей распечатанные фото снимки трехгодичной давности. На них Роза и все, что связано с ее работой.
«В неволе они могут выжить»
— Почему важно изучать сайгу?
— Потому что, учитывая какими темпами она сокращается, может оказаться, что сайгу можно будет увидеть только в питомниках. Одним из основных направлений наших исследований является взаимоотношение животного и человека. Мы наблюдаем и фиксируем поведение этих животных, которые отличаются высокой экологической пластичностью. Самка начинает приносить потомство с 7-8 месяцев, иногда по два детеныша. Сайга может вскармливать и чужих детенышей, — отвечает Бибигуль.
По словам ученого, побывавшего на нескольких международных научных форумах по сохранению сайги, основной проблемой на сегодня являются периодическая массовая гибель и нещадное браконьерство.
— Таких примеров было много в истории различных животных, в том числе крупных копытных, когда они просто-напросто уничтожались человеком и этот вид исчезал. Так произошло с куланом, лошадью Пржевальского, зубром, когда животные были спасены только благодаря генофонду и сохранению их в питомниках и зоопарках. Пока есть возможность, нужно сохранить сайгаков в питомниках, — считает Сарсенова.
На сокращение ареала обитания влияют и расширение деятельности нефтегазовой и сырьевой промышленности, а так же строительство железных дорог по пути миграции животных.
— На границе между Казахстаном и Узбекистаном установлены ограждения из колючей проволоки. Это серьезная проблема при миграции сайгаков, — говорит Бибигуль.
В Казахстане, по словам Бибигуль Сарсеновой, практически нет ученых, которые бы могли донести наши проблемы по сайге до международной общественности с хорошим знанием языка.
— Нужны ученые, которые бы лоббировали наши национальные интересы по сохранению сайги на международной арене, — говорит Бибигуль.
— А каков годовой бюджет содержания такого питомника?
— С минимальными затратами около пяти миллионов тенге. Основные затраты уходят на корм животных, расширение вольеров, транспортные расходы и зарплаты сотрудникам.
Охотники за рогами
По данным прокуратуры ЗКО: за последние два года на территории области зарегистрировано 37 фактов браконьерства.
Фигурантами уголовных дел проходили 39 жителей области, в том числе – 18 из Казталовского, 8 из Бокейординского и 6 из Жанибекского районов. Еще 25 браконьеров из других областей, в том числе 10 из Атырауской области и трое граждан РФ.
По 20 делам, направленным в суд, вынесены обвинительные приговоры. За добычу сайги Уголовный кодекс предусматривает максимальное наказание до 7 лет лишения свободы.
За скупку рогов сайги предусмотрена уголовная ответственность по статье 339 УК РК «Незаконное обращение с редкими и находящимися под угрозой исчезновения, а также запрещенными к пользованию видами растений или животных, их частями или деривативами», за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до 3 лет.
За два года ни одного факта скупки рогов по уличным объявлениям в реестре досудебных расследований нет.
Рога браконьеры за баснословные цены перепродают в Китай. Там из рогов делают десятки лекарств. Цифры говорят сами за себя. Только в 2016 году из незаконного оборота изъято свыше 400 рогов, ущерб государству составил около 170 млн тенге. Самец-рогач оценивается в 1,3 млн тенге, самка в 1,2 млн.
По данным Википедии, с 1985 года в связи с высокой численностью сайги, Казахскому зоологическому комбинату были переданы обязанности промысловой добычи сайгаков и реализации рогов на внешнем рынке. С 1985 по 1998-й год экспортирована 131 тонна рогов. Так в начале 1990-х годов популяция сайги в Казахстане составляла около 1 млн голов, однако спустя 10 лет, количество животных сократилось почти до 20 тысяч. В 1993 году законный экспорт рогов составил максимальную планку — 60 тонн. В 2005 году был введён мораторий на отстрел сайгаков.
Справка «Н»
В мае 2016 года в Костанайской, Акмолинской и Актюбинской областях погибло более 150 тысяч голов сайги бетпакдалинской популяции. В 2011 году в ЗКО погибло более 400 сайгаков, а годом ранее здесь зафиксирован падеж около 12 тысяч особей. Официальная версия гибели животных – инфекция пастереллёза. Уральская популяция сейчас насчитывает около 70 тысяч сайгаков и является самой крупной в мире.
С 2002 года сайга отнесена Международным союзом охраны природы к категории «CR», то есть это означает «вид, находящийся в критическом состоянии». В Казахстане сайга не занесена в Красную книгу. Мораторий на добычу сайги завершается в 2021 году.
Санат Урналиев, фото автора
