Президент АО «Уралречфлот», ныне покойный, Аргин Шаленов с горечью рассказывал автору этих строк о своих беседах с некоторыми ответственными лицами в столичных кабинетах. Когда Шаленов заводил разговор об Урале и проблемах судоходства на нем, глаза чиновников от удивления едва не вываливались из орбит: «Какой еще Урал? Так у вас там еще и корабли ходят? А мы думали, что вы развалились…» Аргин Мергенович терпеливо объяснял, что, несмотря на огромные трудности, неверие и даже противодействие некоторых чиновников, судоходство на Урале возрождается, растут объемы перевозок. Жаль, флота осталось мало – пришел он в негодность от многолетнего простоя и воровства оснастки. Но еще одна большая беда — отсутствие на Урале дноуглубительных и дноочистительных работ. Река заиливается, превращается в дровяной склад, что не только затрудняет движение судов, но также отрицательно влияет на речную экосистему.
Казнить. Нельзя помиловать
В последнее время благодаря усилиям Республиканского государственного казенного Уральского предприятия водных путей дноуглубительные и дноочистительные работы на Урале возобновились. Однако перед этим они не проводились почти 20 лет. Почему?
В конце 80-х – начале 90-х годов о расчистке третьей по протяженности реки Европы — Урала, как и вообще о судоходстве на ней, было лучше не упоминать: у союзных и республиканских инстанций была ясная установка – ликвидировать Уральское речное пароходство, а с ним – и судоходство на Урале. Мол, губят речники рыбу, утюжат реку баржами, а, значит, пора речной флот выбросить на свалку истории. А тут еще поставки красной рыбы за рубеж стали срываться… Речников, пытавшихся убедить, что нельзя вот так, с кондачка, решать судьбу судоходства, высокие лица, в том числе с учеными званиями, и слушать не хотели: речники, говорили они, защищают «честь мундира».
Да, крутая каша заваривалась, ведь сам председатель Совета министров СССР Николай Рыжков поставил задачу к 1986 году ликвидировать Уральское речное пароходство. Но оно почему-то продолжало работать, хотя и в условиях больших ограничений – отправлять разрешалось один состав в сутки. В 1981-1982 годах почти половина флота пароходства была принудительно продана в другие бассейны.
Между тем автор этих строк в 1988 году будучи тогда сотрудником Государственного архива Уральской области обнаружил очень любопытные документы, свидетельствующие о том, что Уральское казачество в годы революции и гражданской войны занималось перевозками по Уралу нефти, хлеба, соленой рыбы, керосина и бензина. У казаков, которые, как известно, очень берегли Урал, был свой флот из 9-ти пароходов и почти двух десятков барж.
Попытки опубликовать в местной прессе материал на эту тему успехом не увенчались. Причина – гонения на пароходство: мол, нечего защищать речников, надо защищать Урал… А ведь в материалах подчеркивалось, что при наших предшественниках в Урале и рыба была, и пароходы по нему, оказывается, ходили. Люди следили за рекой, расчищали ее, насколько это возможно, но, конечно, без современных механизмов… Что же было в этом плохого?!
Именно в конце 80-х годов Урал начал зарастать камышом, тальником, на реке участились заморные явления. А расчищать Урал-батюшку было нечем. Если до 1981 года в пароходстве имелось 9 земснарядов и землечерпалок, в том числе чехословацкого производства высотой с трехэтажный дом, то после «оптимизации» флота осталось два стареньких маломощных земснаряда типа «УР». Расчистка Урала от топляков и карчей (они, кстати, выделяют углекислый газ, что ухудшает условия обитания рыб) не только для улучшения условий судоходства, но, прежде всего, для сохранения экосистемы Урала, стала задачей №1. Решить ее можно было только с помощью техники речников – земснарядов, карчекранов и плавкранов. Но так как пароходство находилось в глубокой опале, о такой расчистке даже заикаться тогда было нельзя. А Урал продолжал гибнуть.
Скорая помощь
В 1995 году казахстанская газета «Транскурьер» писала: «Все твердят о спасении Урала, всем нужен Урало-Каспийский канал, но никто в это дело не вложил ни рубля, кроме Уральского пароходства, давно разоренного».
Вот именно! В 1988 году по просьбе Приуральной районной рыбинспекции Уральское пароходство расчистило плавкраном захиревший приток Урала – Рубежку, после чего в нем вновь появилась рыба. Много сил и средств отвлекалось на такие мероприятия в Гурьевском речном порту, который тогда входил в состав Уральского речного пароходства… И о таких фактах не то что в Казахстане, в Приуралье-то никто не знал!
Пришлось искать спонсоров, издателей, чтобы впоследствии обнародовать эти и другие интересные факты в своих книгах «Трудовой пульс Урала» (1990 г.) и особенно «Река нашей жизни» (2000 г.), которая была издана при поддержке АО «Конденсат» и его руководителя Валерия Джунусова. Кроме публикации обширного исторического материала, в этих изданиях проводилась идея сохранения судоходства на Урале, упорядочения его с учетом экологических требований, возобновления расчистки реки средствами речного флота.
Да, интенсивное судоходство для Урала вряд ли приемлемо, и в 70-е годы речники действительно допускали нарушения экологических норм. Но затем они сделали выводы из критики, ввели закрытую бункеровку судов, улучшили работу плавучих очистительных станций.
В 1993 году на ремонт в затон имени В. Чапаева пришло из Атырау ихтиологическое судно «Профессор Ю.Ю. Марти». Находившаяся на его борту старший научный сотрудник института рыбного хозяйства Елена Бокова в беседе с начальником пароходства Владимиром Мясниковым заявила, что Урал превратился в болото, завален топляком и ему необходима скорая помощь: расчистку реки нужно срочно возобновить. Это и была конкретная оценка ситуации, новый аргумент ихтиологов по отношению к судоходству, но уже со знаком «плюс».
Технику – в дело!
И вот стена непонимания и запретов дала трещину. Во время приезда в Уральск в августе 1994 года министр экологии и биоресурсов Казахстана Святослав Медведев ясно дал понять, что следить за экологическим состоянием Урала должны те, кто на нем работает, поэтому не должно быть никаких препятствий расчистке Урала средствами пароходства.
Академик А.Яншин в книге «Уроки экологических просчетов» (1988 г.) предлагал углубить дельту Урала с целью обеспечить проход рыбы на нерест. Лишь в начале XXI века Урало-Каспийский канал был расчищен, на что выделялись деньги из республиканского бюджета. А как же сам Урал?
В 2005 году Уральское предприятие водных путей получило новый земснаряд, правда, маломощный. Другая такая машина была списана. Карчекран у путейцев тоже остался один.
В том же году ТОО «Судоремонтный завод» построило и спустило на воду малогабаритный земснаряд, который купило одно из частных предприятий для работы в карьере. Возродившееся предприятие строит сегодня насосные станции, паромы , пассажирские суда… Однако для Урала нужны высокопроизводительные земснаряды и землечерпалки. Чтобы построить их в Уральске, необходимы большие деньги и время. Покупку такой техники за рубежом речники не осилят, поэтому без помощи республиканского бюджета не обойтись. Раньше за навигацию пароходство расчищало 70-80 перекатов, сегодня гораздо меньше.
С другой стороны, небольшие земснаряды вполне годятся для расчистки Чагана и Деркула. С сооружением плотины Чаган в нижнем течении превратился в водохранилище. Во многих туристических изданиях Деркул называли «самой рачьей рекой в мире». Сегодня ее впору назвать самой нерачьей. Зарегулирование Чагана создало подпор воды не только в нем, но и в Деркуле. Обе реки практически не имеют течения, заиливаются, их воды бедны кислородом. Особенно это касается русла Чагана выше плотины. Вот где нужна речная техника!
А разве это не касается других притоков Урала, стекающих с Общего Сырта — Ембулатовки и Быковки? По своей длине и водности они сопоставимы с Рубежкой и тоже заиливаются.
На заре перестройки в местной прессе было опубликовано письмо одного пенсионера, который предлагал «пройтись землечерпалкой по старице Урала в Переволочной роще», облагородить бывшее русло Урала и превратить всю эту территорию в парк.
Наконец, еще одна идея, которую высказал директор ТОО «Судоремонтный завод» Владимир Самсонов. Он предложил прокопать каналы к высыхающим озерам поймы Урала для их наполнения в период низких и средних разливов. Ведь порой прокопать-то нужно несколько десятков метров! Это можно сделать на суше экскаватором, а с реки плавкраном. В последние годы только около Уральска высохли десятки пойменных озер, с 2012 года почти на 2 метра упал уровень Чапурина озера.
Уже который год ходит по Уралу буксир-толкач «Батыр» с плавкраном, который углубляет русло, в том числе и около стелы. А в прошлом году здесь хорошо поработал земснаряд. Надо только разрешить речникам делать отвал песчано-гравийной смеси не в русло, а на берег, чтобы использовать ее в строительстве.
Гонения на пароходство, распродажа флота, разгром путевого хозяйства, приведшие к прекращению дноуглубительных и дноочистительных работ, кажутся сегодня каким-то бредом. Воистину, ломать – не строить. Поэтому об уроках прошлого надо всегда помнить.
Александр СУЕТИН, фото автора
