Проект Памяти «Н», посвященный 70-летию главного события XX века. Здесь мы публикуем рассказы об участниках Великой Отечественной войны, блокадниках и узниках фашистских концлагерей, тружениках тыла и детях войны, а также сочинения школьников, рассказывающих о своих прадедушках и прабабушках, кто был свидетелем или участником событий тех грозных лет.
Уроки истории
Иван Архипович ДУНЬКО возглавляет Западно-Казахстанское общество малолетних узников фашистских концлагерей. В воскресенье он отметил 80-летие, с чем его поздравили акимат города и коллектив Группы компаний «Конденсат», взявший шефство над этим общественным объединением.
Жизнь, говорят, быстротечна. Но иногда время тянется немыслимо долго. Когда уже сил не остается терпеть голод, холод, боль, когда не знаешь, куда спрятаться от грохота авианалета и свиста снарядов, несущих смерть. Особенно страшно, когда все это испытывают дети…
Иван Архипович ДУНЬКО родился в деревне Завидчицы Жабчицкого района Пинской области, что в Беларуссии. Это недалеко от Бреста и маленький Ваня, можно сказать, пережил всю войну с самого ее начала до Победы. Первыми его смутными воспоминаниями стали части Красной армии, прошедшей в 1939 году через деревню Житновичи, где жила семья Дунько. «Мне было тогда года четыре. Помню, через речку располагался военный городок с аэродромом», – вспоминает он. Близость военного объекта сказалась в первый же день войны.
Начало
22 июня 1941 года в небе начали кружить самолеты, но сельчане не обращали на них внимания – привыкли уже к постоянному шуму. Но вскоре мирный гул моторов перешел в авианалет, люди в панике попрятались в погреба. О том, что Германия напала на Советский Союз, люди узнали позже. Родители старались не упускать детей из виду.
– Было страшно. Отец запрещал нам бегать по селу, а временами и вовсе выходить из дома, – рассказывает Иван Архипович. – Игры как-то сами забылись – не до забав стало. Мы своими глазами видели фашистские танки и солдат. Тогда я впервые услышал слово «партизаны», мальчишки постарше объяснили, что это наши люди, которые воюют против захватчиков.
Но первый год оккупации прошел более-менее мирно. А в 1942-м, накануне хлебоуборочной страды фашисты окружили село, согнали всех жителей в одну колонну и погнали в ближайший городок. Их разместили в Пинской тюрьме. Мама плакала, – в семье было четверо детишек, что их ждет? Муж ее сестры работал на железной дороге и пользовался специальным пропуском. Ему удалось найти семью Дунько на пересылке в Пинске.
– Дядя предложил маме забрать нашу маленькую сестру и родители согласились. Ведь тогда у Евы появлялся шанс выжить, – говорит Иван Архипович. Он считает, что их семье очень повезло – несмотря на все испытания, их семья в полном составе пережила войну и вернулась домой в 1945-м.
Везение
Наутро всех погрузили в теплушки, набивали полные вагоны так, что сидеть было практически невозможно. Теснота, духота и страх перед неизвестностью были мучительны. На одном из перегонов ночью поезд остановился, начался шум, стрельба, переполох. Оказалось, что партизаны подорвали пути, но с рельсов вагоны не сошли. Мужчин согнали на ремонт путей, остальных держали под дулами автоматов. Стояли долго, в путь тронулись только на рассвете.
– Помню, как нас выгружали, как кто-то сказал, что мы в Польше. А потом отец объяснил мне, что это концлагерь Освенцим. Но ужаса на тот момент я не испытывал – был слишком мал. Да и никто тогда еще не знал, что это настоящая фабрика смерти, – говорит И.А. Дунько.
Их погнали на санобработку, всех – мужчин и женщин, взрослых и детей – раздели догола, обрили, одежду отправили на пропарку, взяли кровь на анализ, тем, у кого она оказалась первой или второй группы, на запястье ставили цифры. Остальным – выбивали номера на локтевом сгибе. Затем началась сортировка по цвету кожи: белых в одну сторону, смуглых – в другую. «Хотя мне едва исполнилось семь лет, я хорошо запомнил, что у надзирателей на пилотках были значки в виде черепов. И тот ужас, когда понял, что мои смуглые односельчане этими автоматчиками с холодными глазами и лающей речью сразу были приговорены к смерти», – вспоминает Иван Архипович.
Его семье повезло – у всех была элитная первая группа крови, им отвели роль доноров. Кормили брюквой и свеклой и то не досыта. Раз в десять дней забирали в госпиталь на сдачу крови. Полгода жизни в нечеловеческих условиях – голод, холод, спали в тесноте на голых досках. Но хуже всего было ожидание – что будет дальше.
Из смертников в батраки
Затем семья Дунько оказалась в другом концлагере у французской границы. Здесь даже электричество было, а в соседнем бараке, говорили взрослые, содержались советские военнопленные. Лагерь был окружен высоким забором с колючей проволокой в несколько рядов. Название его Иван Архипович не помнит, но здесь семья провела мучительных два года. Главным везением он до сих пор считает, что их не разлучили с родителями. Правда, старшего брата забрали на шахты, но после Победы он тоже вернулся домой.
В 1944-м Дунько вместе с другими семьями неожиданно перегнали в другое место и стали использовать на сельхозработах. И хотя труд был каторжным, но для них, столько лет томящихся в неволе и постоянном ожидании, когда же настанет твой черед отправляться в печь или газовую камеру, это было облегчением. Да и кормиться стало легче. Хотя строго-настрого запрещалось даже падалицу вдоль дорог поднимать, где росли фруктовые деревья, за это полагалась смерть. Дети работали без скидок на возраст, наравне со взрослыми заготавливали дрова и сено, ухаживали за скотиной.
– Несколько светлых моментов запомнилось, – рассказывает Иван Архипович. – Когда нас везли через Берлин к очередному хозяину, какая-то женщина, не знаю, полька или немка, принесла к поезду в бутылках перловую кашу. Она нам отдала эту кашу и быстро ушла. Мы тогда наелись. Еще помню, как жена летчика позволяла нам играть с ее маленькой дочкой и несколько раз угощала нас кусочками сахара. А в одной семье на Пасху хозяйка дала нам по крашеному яичку. А еще как-то к нам подошел немец с фотоаппаратом и объяснил, что хочет сделать фотографию. Мы поняли только, что нам ничего не угрожает и старательно улыбались. Каково же было наше удивление, когда он кинул нам эту маленькую фотографию через забор.
Близился конец войны – его приближение чувствовали даже дети. И хозяева стали мягче к ним относится, и американские самолеты уже начали бомбить населенные пункты. Родителей все чаще стали забирать на ремонт рухнувших мостов, разгребать завалы и рухнувшие здания. Детей сутками заставляли ковырять траву между брусчаткой – так фашисты заботились о сохранности дорожного полотна.
Вклад в Победу
Как это ни пафосно звучит, но свой вклад в Победу Иван Архипович тоже успел внести. Это было в начале 1945-го, семья к этому времени жила на отдаленном хуторе в немецкой семье на границе с Польшей почти в лесу. Как-то раз проснулись, а хозяина с дочерью нет. Дунько принялись за работу, и тут мимо дома прошел советский танк. Сначала глазам своим не поверили. Оказалось, это был разведотряд. Следом подошли еще танки и много солдат. Номер части Иван Архипович, конечно, не помнит, но зато с удовольствием рассказывает, как ходил с братом и соседским мальчишкой на разведку.
У хозяев были две обученные собаки, которых запрягали в повозку и возили разную всячину в соседний хутор. Вот и в тот день по просьбе командира мальчишки нагрузили на собачью упряжку мешок обуви и повезли якобы в починку к сапожнику. Братья Дунько с собаками часто появлялись в этом хуторе, выполняя мелкие поручения хозяина, так что внимания не привлекли. Их старший товарищ в это время примечал, где и какое вооружение у фашистов стоит, примерное количество солдат, оборонительные укрепления и возможные пути отхода. Конечно, ребятишки рисковали, но добытые ими сведения оказались очень ценными.
В тот же день семью Дунько и еще несколько батрачивших семей на подводах отправились домой. Их родная деревня почти не пострадала, в ней сохранились некоторые дома и 15 семей, но все вокруг было заминировано. Еще долго люди подрывались в самых неожиданных местах.
– Тогда многие жили в лишениях, но никто не роптал. Самое главное – мы остались живы и смогли продолжать жить и работать в мирной стране, – говорит Иван Архипович.
Он верой и правдой отслужил в десантных войсках, работал на заводе, а в 1957-м приехал на целину. Окончил Бурлинский техникум механизации сельского хозяйства, был трактористом, комбайнером, инженером-механиком, председателем Кировского сельсовета, а в 2000-м вышел на пенсию и переехал в Уральск.
Но те пять лет, проведенных в оккупации, которые он должен был бы провести за школьной партой, оставили неизгладимый след в душе. Иван Архипович по-прежнему в строю – он активно участвует в патриотическом воспитании молодежи, во всех городских мероприятиях. Ему есть, что рассказать молодым, – о том, как хрупка наша жизнь, что даже в нечеловеческих условиях можно выжить и не расчеловечиться. И еще о том, что уроки истории нельзя забывать. Иначе просто наступит конец цивилизации.
Анна ПАНИЩЕВА,
фото Георгия СЕМЕНОВА
