Несколько месяцев назад «Н» писала о разрушении памятников архитектуры в городе. Казалось, сдвиг пошел: 5 декабря завершился ремонт знаменитого особняка купца Усманова, на плачевное состояние которого жаловались почти 25 лет. Но что делать с остальными зданиями, которые с наступлением зимы рискуют стать аварийными? И почему акимат отказывается от ответственности за культурное наследие Уральска? В проблеме разбиралась корреспондент «Н».
Путь домой
Для Уральска дом Галиаскара Усманова важен потому, что именно в нем будущий великий татарский поэт, а тогда еще девятилетний сирота Габдулла Тукай после долгих скитаний обрел свой первый, а главное, настоящий дом. Дело в том, что жена Галиаскара Газиза приходилась Габдулле тетей, а Усмановы никогда не делили детей на своих и чужих. Кроме Тукая, они воспитывали его сводную сестру, и для племянника не жалели ничего. Напротив, Галиаскар решил выучить ребенка и отдал его в русскую школу и медресе «Мутыйгия» (именно эти знания в будущем помогут Тукаю превратиться в бриллиант татарской литературы).
Но в 1900 году глава семьи скончался, и Газизе стало не под силу кормить троих детей и следить за домом. Тогда Тукай покинул родню, чтобы не осложнять их жизнь еще больше, но позже не раз вспоминал, как дядин особняк поразил его – прежде ему не приходилось бывать в домах с таким богатым убранством. Здание тем временем ветшало: сначала его не могла поддерживать тетя, потом с приходом Советской власти дом переделали под жилой без особого ремонта. Неудивительно, что к 90-м он пришел в такое плохое состояние, что его жители и активисты татарского культурного центра подняли вопрос о реконструкции.
Однако услышали их лишь этим летом, когда в рамках общереспубликанского Сабантуя Уральск посетил президент Татарстана Рустам Минниханов. Увидев, что дом Усмановых почти разваливается, он пообещал помочь – и действительно, вскоре Всемирный конгресс татар перечислил на счет татарского центра средства, необходимые для реставрации. Впрочем, помочь восстановить знаменитый особняк спешили и сами уральцы. К примеру, сотрудники строительной фирмы «Стройкомсервис-Орал» приступили к ремонту, не дожидаясь перевода денег. И вот, несколько дней назад торжественное открытие дома состоялось: разрушение ему больше не грозит.
А что может произойти с остальными старинными зданиями?
На грани
Как ранее сообщал «Н» начальник госинспекции по охране историко-культурного наследия ЗКО Нарынбек МАМАЕВ, на сегодня самыми важными архитектурными сооружениями в Уральске являются дома, построенные до 1850 года.
— Они слишком старые, — говорил Нарынбек Ракишевич. – Поэтому их надо держать на особом контроле: постоянно поддерживать, реставрировать фасад и кровлю, заниматься фундаментом… Тем не менее, ремонта в городе не требуют от силы 10 объектов – здание акимата, например. Остальные дома же нуждаются в ремонте, иначе однажды им грозит будущее, как у особняка купца Рассохина, обвалившегося этой осенью.
— Сейчас в ремонте больше всего нуждаются несколько зданий, — говорит главный госинспектор Анатолий ГРИДНЕВ. – Это бывшая гостиница Коротина, где в 1891 году останавливался Шаляпин. Она требует ремонта кровли и фасада. Другой дом – это особняк генерала Бородина на улице Жунисова, где в реставрации нуждается еще и фундамент. И, разумеется, нельзя забывать о рассохинском доме, пусть там износ превысил 60%. Его все еще можно воссоздать, правда, это потребует больших денег.
По словам Анатолия Александровича, зимой архитектурные памятники подвергаются коррозии еще больше. Здания дают усадку, плюс сказываются перепады температуры – с наступлением холодов фундамент леденеет, затем оттаивает и наполняется водой. Отрицательно влияет и система канализации, из-за которой основа дома часто подмокает.
«Причем здесь архитектура и мы?!»
— Ситуацию осложняет еще и то, что многие старинные дома относятся к Жилому фонду, — говорит Гриднев. – На нашем балансе числятся только 20 зданий. А объекты фонда городские власти контролировать не могут, ответственность за них несут сами жители и КСК. Однако то людям денег не хватает, и они не могут скинуться на капремонт, то работа КСК ограничивается одним управдомом. В обоих случаях дом приходит в плачевное состояние, потому что за ним не следят. Легче со зданиями, которые используют под офисы – прежде всего, сами владельцы не испытывают недостатка в финансах и способны устранить все неполадки в доме еще на мелком уровне. Да и в непрезентабельного вида офис клиентов особо не привлечешь.
В общем, жителям архитектурных памятников на все проблемы с домами следует жаловаться в КСК. Но что делать, если этот орган тоже не справляется с масштабами разрушения? Этот вопрос так и остался без ответа, хотя «Н» пыталась его узнать. Госинспекция по культурному наследию за реставрацию не отвечает, на плечах ее сотрудников и без того немало обязанностей: следить за внешним видом домов, не дать владельцам архитектурных памятников по незнанию разрушить или испортить их. В городском акимате же нас сначала отправили в отдел экономики и планирования, но там нас, в свою очередь, «отфутболили» в департамент по финансам. Как объяснили экономисты, реконструкция столь старых зданий требует больших трат, а за них отвечают финансисты, которые к тому же смогут рассказать, сколько денег ежегодно выделяет бюджет на поддержку памятников архитектуры.
Но в финансовом отделе нам посоветовали позвонить в управление архитектуры и градостроительства. И опять – никакого результата, потому что сотрудники управления со СМИ общаться отказались: «Причем здесь архитектура и мы?» Прекрасный вопрос для отдела градостроительства, после посещения которого корреспонденты «Н» поинтересовались: а примут ли здесь обычных граждан по вопросу разрушения домов? Выяснилось, что «нет, мы здесь важными делами занимаемся»
После этого разговора возникает несколько мыслей. Во-первых, получается, что ни один орган в акимате не несет ответственности за культурное наследие города, сваливая эту обязанность на других. Во-вторых, если госслужащие и вправду считают, что банальные статистические данные нельзя сообщать населению, они либо страдают излишней подозрительностью, либо просто-напросто не умеют разговаривать с людьми. Впрочем, неважно, все равно ни одно из этих объяснений не дает им права работать в инстанции, главная цель работы которой – облегчить жизнь горожан. И, наконец, в-третьих, разве могут быть у отдела градостроительства дела важнее, чем обвал домов?
Вместо заключения
С этого лета проблемы появились еще у одного исторического объекта Татарской слободы – музея Тукая. Подвал здания, где когда-то располагалась типография газеты «Фикер», единственного тюркоязычного издания, расходившегося огромным тиражом по всей Царской России, сыреет. Но денег на ремонт не нашлось, ведь остальные постройки в слободе тоже требуют внимания. Единственное, что смогли сделать члены ТКЦ – покрыть стены подвала специальным веществом, предотвращающим дальнейшее подмокание дома. Собрать средства они надеются к лету следующего года.
— За музей можно не беспокоиться, — говорит жительница Татарской слободы, пожелавшая остаться неизвестной. – Его курирует предприниматель и меценат Ришат ХАЙРУЛЛИН, человек, неравнодушный к проблемам родного города. Когда-то он тут все привел в порядок, вложил огромные средства в воссоздание Красной мечети, которую было решено снести. И члены центра – люди активные, непрерывно держат связь с крупными организациями, просят их о помощи. Когда ремонтировали дом Усманова, сами приходили по выходным и убирали территорию. Короче говоря, они готовы сделать все, чтобы спасти памятники архитектуры, и это заслуживает уважения. Но ведь это нужно не им одним. Разве в сохранении исторического наследия не должны быть заинтересованы городские власти? А у нас всегда одно оправдание: денег нет. Хотя все уже убедились: средства можно найти, если приступить к действиям.
Жамиля Алимбаева
