Недавно власти РК приостановили прием заявок на усыновление от граждан США – до тех пор, пока Вашингтон не предоставит информацию о жизни приемных детей-казахстанцев. И хотя мораторий является временным, многие настаивают на его продлении. Но сможем ли мы обойтись без иностранного усыновления, в то время как наши соотечественники отказываются принимать больных детей? И как обстоит ситуация с зарубежными опекунами в ЗКО? Ответы искала корреспондент «Н».
Так не доставайся же ты никому!
Причина моратория заключается в следующем: двух приемных детей из Казахстана неожиданно обнаружили в специализированном лагере для трудных подростков в штате Монтана. С виду ситуация легко объяснима: часто приемные родители не справляются с воспитанием — большинство бывших сирот родились в неблагополучных семьях. Чаще всего в переходном возрасте, несмотря на усыновление, дети начинают проявлять самые негативные наклонности биологических родителей. Поэтому им нужна психологическая помощь, какую за рубежом обычно оказывают в специальных лагерях. Подобные центры располагаются как раз в тихих, спокойных местах наподобие лагеря в Монтане, чтобы ничто не отвлекало людей от самоанализа.
Однако, как сообщили очевидцы, на самом деле лагерь – это обычное ранчо, дети там подвергаются издевательствам и содержатся в ужасных условиях. Более того, три года назад правительство США отозвало у лагеря лицензию на работу с детьми, и теперь оно функционирует как религиозная организация для подростков.
Первыми в ситуации попытались разобраться российские правозащитники, которые в то время занимались «законом Димы Яковлева», но их не пустили внутрь. Тогда к проблеме подключился Казахстан. Тем не менее, ответ на наш запрос не пришел до сих пор, хотя был отправлен еще в конце прошлого года. Без объяснений остался даже простейший вопрос: каким образом казахстанские дети попали на ранчо? Неудивительно, что власти РК наложили на усыновление гражданами США временный запрет, который стал самой обсуждаемой темой в СМИ. Многие казахстанцы мораторий поддерживают. А вот представители комитета по охране прав ребенка их мнения не разделяют. Они уверены: как и во всех ситуациях, у вопроса об иностранном усыновлении две стороны.
Другая сторона медали
В самом деле, если прецеденты с зарубежными опекунами вызывают бурную реакцию в обществе, то проблемы с казахстанскими усыновителями зачастую остаются незамеченными. Но что говорить об усыновлении, если пока обыватели обсуждают единичные случаи неудачного опекунства за границей, на территории Казахстана регистрируются десятки фактов, когда над детьми издеваются родные родители!
Конечно, в большинстве случаев нерадивых отцов и матерей лишают родительских прав, но эти меры не исправляют ситуацию. Обычно в детские дома отказники попадают больными – сказывается плохая наследственность или, что хуже, результаты постоянных побоев. Порок сердца, трещины в суставах, нервные заболевания, «волчья пасть» — это лишь часть списка недугов детдомовцев. И по причине болезни казахстанские усыновители о них заботиться не хотят – в отличие от иностранных граждан.
Своя правда
Как сообщает статистика, всего в Казахстане на начало 2013 года зарегистрировано 35 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей. За последние 14 лет усыновили 47 421 детей, 8 806 из которых воспитываются за рубежом, и большинство опекунов-иностранцев являются гражданами США. 65% приемных детей страдало заболеваниями, требующими вмешательства хирурга. Такая же тенденция прослеживается, если рассматривать Западно-Казахстанскую область. С 1999-го года по региону было усыновлено 669 детей, причем 61% из них усыновили американцы. И опять же многие дети, усыновленные гражданами США, нуждались в операции.
— Уральцы хотят усыновлять детей, но здоровых и маленьких, — говорит начальник отдела специального образования и охраны прав детей при Управлении образования ЗКО Надежда Лебедева. – К сожалению, дети старше 10 лет с низким иммунитетом нашим гражданам чаще всего не нужны. Зарубежные усыновители же более лояльны в этом вопросе. Думаю, дело вот в чем: наши опекуны бы не смогли вылечить таких деток, а у иностранцев уровень и медицины, и доходов выше. Поэтому среди американцев так много счастливых историй, когда слабый приемный ребенок стал абсолютно здоровым. Однако о них почему-то пишут редко.
Действительно, никто прежде не писал об уральской девочке-сироте с расщелиной губы. Три года назад ее удочерили американцы и сделали ей пластическую операцию. Глядя на фото в отчете об опекунстве, невозможно поверить, что у нее были дефекты лица. Не пишут и о другой девочке – с трещиной в тазобедренном суставе, которая после операции в Канаде не только ходит, но и даже не хромает.
Забыли и о Назире, в 2005 году ставшей главной героиней СМИ. Тогда всех удивил факт, что ее приняли американцы – у девочки не было рук. Сейчас о ней не вспоминают, хотя управление образования ЗКО до сих пор поддерживает с Назирой связь. Девочке установили протезы – да так успешно, что сегодня она играет в футбол и занимается хореографией.
Статистику усыновления в регионе тоже освещают не часто. А следовало бы: за весь I квартал 2013 года из 323 детей усыновили только 7. Столь низкое число объясняют тем, что последние два года иностранные усыновители в Уральск не приезжали.
Усыновление по-казахстански
Между тем, картина усыновления в Казахстане похожа на иностранную – случаи, когда приемный ребенок становится родным, встречаются наравне со случаями неудачного опекунства.
— У нас развита форма патронатного воспитания, — говорит Надежда Лебедева. – Она отличается от полной опеки тем, что родитель получает зарплату за заботу о ребенке. К сожалению, некоторых людей в патронате привлекает не любовь к детям, а именно финансовый фактор. У нас был случай, когда патронатная мать сдала приемного сына обратно. Отказ она объясняла тем, что не справляется с мальчиком: на трудного подростка махнула рукой даже школа.
Разумеется, сразу после перевода в детский дом мы определили ребенка к психологу: повторная сдача в детдом – это сильная травма. Как выяснилось на сеансах, мальчик просто был замкнутым. А мать вместо того, чтобы помочь ему адаптироваться, лишь раздражалась и угрожала сдать обратно в детдом. В итоге ребенок был настолько скован страхом, что от него откажутся вновь, что даже не мог нормально учиться. Но после занятий с психологом он стал лучшим учеником в классе. А затем его забрали в другую патронатную семью, где сразу постарались понять и окружили заботой. Там он живет до сих пор, и никаких жалоб на мальчика не поступало – только похвальные отзывы. Словом, многое зависит от приемных родителей. Поэтому, прежде чем радоваться денежным пособиям, стоит хорошенько подумать: ребенка нужно будет не только содержать, но и воспитывать и любить.
Все к лучшему
Тем не менее, система усыновления улучшается – проверка потенциальных опекунов стала еще строже. По новым требованиям патронатный воспитатель обязан иметь опыт работы с детьми не менее трех лет. Что касается заграничных опекунов, с начала года в РК аккредитовано 37 иностранных агентств по усыновлению. Агентство запрашивает у потенциальных приемных родителей не только все те же документы, что готовят для усыновления казахстанцы, но и справки с интерпола, рекомендательные письма от друзей и соседей. В это время независимая комиссия наблюдает за приемной семьей и составляет психологическую и социальную характеристику.
Если иностранный усыновитель соответствует всем стандартам, ему показывают банк данных о детях-сиротах, от которых отказались казахстанцы. При этом, если казахстанские опекуны, придя в детдом, могут выбрать любого ребенка, то иностранцы — лишь того отказника, который понравился им в банке данных. Такой подход выглядит немного странным, ведь у человека должно быть право выбора. Особенно если это касается приемного ребенка, с которым он собирается связать всю жизнь. А за время, пока опекун приедет в Казахстан, в детский дом может поступить другой отказник, который понравится ему больше.
Однако несомненным плюсом системы является передача контроля за опекунами комитету по охране прав детей МОН РК.
— Если раньше отчеты об опекунстве получали местные исполнительные органы – и то первые три года после усыновления, то сейчас отчеты должны предоставляться, пока ребенок не достигнет совершеннолетия, — объясняет Надежда Лебедева. — Еще до 18 лет за ним сохраняется гражданство Казахстана, поэтому он в любой момент может вернуться на Родину. Поэтому разговоры о том, что детей отправляют на органы – это полный бред. С каждым годом требования к усыновителям становятся все жестче.
С недавних пор с требованиями для усыновления можно ознакомиться на специальном портале www.usynovite.kz, где также есть банк данных сирот РК и форум для приемных родителей. А отчеты о детях, усыновленных иностранцами, можно изучить в управлениях образования. «Н» лично доставала пять документов наугад – это оказались отчеты из Испании и Канады. Каждый из них включал в себя фотографии и характеристики независимых экспертов.
Подобные изменения в системе усыновления радуют, ведь она становится более открытой. Однако прибегать к кардинальным мерам вроде абсолютного запрета в этом вопросе, наверное, все-таки нельзя. Каждая история усыновления индивидуальна и состоит из тысячи нюансов – смогут ли родитель и ребенок совпасть характерами, найти общий язык, полюбить друг друга? И успешный результат в этом деле гарантировать невозможно, независимо от того, где они находятся – в Казахстане или за его пределами.
Данара Курманова
