Несмотря на то, что Махамбет Абисатов относительно недавно был назначен на должность начальника ДВД ЗКО, он уже успел заслужить уважение жителей области. Во-первых, полковник Абисатов сразу повел жесткую, но справедливую кадровую политику, во-вторых, он не боится неудобных вопросов и с готовностью комментирует любые ситуации, возникающие в его ведомстве. Сам он скромно отмечает, что гордиться пока нечем, так как он еще только «притирается» на новом месте работы.
Поскольку с момента назначения Махамбета Абисатова уже прошли символические 100 дней, «Н» решила задать главному полицейскому ЗКО несколько вопросов.
— Махамбет Хаиржанович, с чем связаны последние кадровые перестановки в органах внутренних дел ЗКО? Как Вы в целом оцениваете профессионализм кадрового состава ДВД ЗКО?
— Все кадровые перестановки начальников подразделений и служб произведены в соответствии с требованиями законодательства о ротации через каждые пять лет, увольнением прежних руководителей из ОВД на пенсию, освобождением ряда начальников от должности по отрицательным мотивам (укрытие преступлений, коррупция), а также продвижением на вышестоящие должности руководителей, заслуживших это своим трудом. Ни одного человека со стороны я не привёл, все вновь назначенные руководители – коренные уральцы. Ко всем кадровым решениям я подходил с позиций порядочности кандидатов, их профессионализма и рвения к работе. Думаю, что с этой позиции вопросов по новым назначениям не возникает.
В целом профессиональные качества наших полицейских не хуже, чем где-либо не только по стране, но и за рубежом, а где-то у них можно и поучиться. Другое дело, что весь коллектив не однороден по своему профессиональному уровню, встречаются и бездельники, и грубияны, и мздоимцы, и зачастую «ложка дёгтя» больше бросается в глаза, перечёркивая труд многих, кто добросовестно несёт службу.
В то же время, как показала внеочередная аттестация, действительно есть большие вопросы к профессионализму наших сотрудников и понимаю, что это больше всего волнует общество. В связи с этим мы коренным образом перестраиваем боевую и служебную подготовку личного состава.
— Каков уровень преступности в ЗКО по сравнению с другими регионами? Какие виды преступлений преобладают?
— Уровень преступности у нас сегодня примерно одинаков с Акмолинской и Кызылординской областями и превышает уровень преступности в Атырауской и Северо-Казахстанской областях (на четверть), Мангыстауской (на 40%). Связано это с численностью и плотностью населения. 85% преступлений составляют кражи (66,1%), грабежи (7,3%), мошенничества (5,7%) и хулиганства (5,5%). При этом две трети краж составляют кражи сотовых телефонов (26,1%), кражи из квартир и дачных домов (20,8%) и кражи скота (15,4%).
— Какова в ЗКО ситуация по подростковой преступности? Сколько несовершеннолетних состоит на учёте в полиции? Какие преступления для них характерны?
– На полицейском учёте по ЗКО состоит 647 несовершеннолетних. Более половины из них – это дети из неблагополучных семей. Только в текущем году в Центр адаптации несовершеннолетних нами было доставлено и помещено 14 безнадзорных детей и 22 оставшихся без попечения родителей.
Массового рэкета в учебных заведениях, сборов денег в «общаки» с несовершеннолетних у нас в области нет. Если есть отдельные случаи, когда старшеклассники или старшекурсники отбирают у младших сотовые телефоны или деньги, мы сразу это пресекаем. За первый квартал текущего года выявлено семь таких преступлений.
Отдельно остановлюсь на детях-сиротах. Помню, учился я в школе, где с нами с 6-го класса учились интернатовские ребята. Самое острое и глубокое впечатление со школьной скамьи – затравленность этих ребят, стеснение от того, что они не ухожены, замызганы, в дырявых носках, не по размеру курточках, а порой только в пиджачках и без шапок в лютый мороз, вечный голод и желание доесть твой пирожок или конфету. Мы с ними делились, чем могли и не дрались, а если кто и хотел с ними подраться – они были дружны, отгораживаясь стенкой от нас, чистых и ухоженных. Кто-то из них попадался за мелкие кражи и дальше с нами не учился, их отправляли в спецшколы. Часть из них потом стали рецидивистами, пополнили уголовный мир, и приходилось с ними встречаться в 80-90-е годы, уже работая в уголовном розыске. Тогда пришло понимание того, что всё это – последствие сиротства и отсутствие обычной человеческой ласки и воспитания, которых они не видели с детства. Из-за неблагополучной атмосферы в семье, влияния ученических и педагогических коллективов, в числе 647 состоящих на учёте детей — 9 малолетних алкоголиков, 23 наркомана, 38 не посещающих школы, 180 уличённых в преступлениях и освобождённых от уголовной ответственности и отбытия наказания по возрасту. Согласитесь, что это довольно много – 250 юных душ, которые завтра могут стать кадровым резервом для преступности. Поэтому ошибочно считать, что правонарушения несовершеннолетних – это проблема одной полиции. Разве сможет инспектор ИДН заменить заботу и ласку любящей матери, воспитание отца, советы доброй учительницы или тренера-наставника, хороший пример сверстников?
– Сейчас многие водители жалуются на действия дорожных полицейских. Имеют ли право водители фиксировать действия инспектора дорожной полиции на видеокамеру? Будет ли являться данная видеозапись доказательством в суде?
– С моральной и общечеловеческой позиции правильно и возможно с помощью имеющихся видеосистем фиксировать свои контакты с другими людьми. Это поможет снять недоразумения и воспроизвести объективную картину происшедшего. Если говорить в ракурсе общения «водитель – полицейский», это будет только дисциплинировать наших сотрудников, и я это только приветствую. С юридической точки зрения, запись видеорегистратора – не процессуальный документ, и суд оценивает ее в совокупности с другими обстоятельствами дела. Но это – вопросы к суду. При выделении средств из местного бюджета мы готовы оборудовать видеорегистраторами каждую полицейскую машину для закрепления доказательств, объективности и контроля за работой наших сотрудников.
– Коснемся чистоты полицейских рядов. Сколько сотрудников ОВД было уволено в 2011-2013 годах, по каким мотивам? Сколько уголовных дел и за что было возбуждено Управлением собственной безопасности в отношении полицейских?
– За указанный период из ОВД уволено 415 сотрудников, в том числе: 130 – по собственному желанию, 96 – по результатам внеочередной аттестации, 86 – на пенсию по выслуге лет, 42 – по состоянию здоровья, 55 – по отрицательным мотивам. Управлением собственной безопасности в текущем году возбуждено 22 уголовных дела по фактам злоупотреблений сотрудников полиции, в том числе 8 – за укрытие преступлений от учёта. Это почти в 4 раза больше, чем в прошлом году. Объясняется это приходом нового руководства УСБ, дающего принципиальную оценку всем неправомерным действиям и злоупотреблениям, ведь львиная доля дел возбуждены по злоупотреблениям, имевшим место в прошлые годы. Отмечу, что борьба за чистоту собственных рядов – один из главных приоритетов нашей работы. Никакой кампанейщины здесь не будет.
– Расскажите немного о своей семье, детях. Чем был вызван ваш выбор профессии?
– У меня обычная семья — прекрасная жена и пятеро детей, три сына и две дочки. Старший сын после ВУЗа отслужил в ВМФ на Каспии, демобилизовался в декабре, сейчас работает. Старшая дочь – студентка, остальные – школьники.
Касательно выбора профессии главный посыл, так же как и у всех мальчишек 80-х годов, был один – романтика. Тогда все мечтали о мужественной профессии в уголовном розыске, схватках с бандитами, погонях, засадах и т.д. С началом работы романтика быстро выветрилась, пришло понимание, что это ненормированная и тяжёлая работа в ущерб своему покою и покою своей семьи. Однако за все 30 лет службы я ни разу не пожалел о выборе профессии.
Отец – академик, профессор медицины, конечно же, хотел, чтобы я стал врачом и помню, даже прослезился, когда узнал, что я ещё зимой втихаря сдал документы в УВД на прохождение отбора и спецпроверки для поступления в Карагандинскую Высшую Школу МВД СССР. Но я уже сделал выбор, и отец с ним согласился. Всегда помню его слова о том, что люди идут к врачу и в милицию за помощью, идут с надеждой, когда им плохо, а потому ни врач, ни юрист не имеют права работать на «тройку»: или работать с максимальной самоотдачей, или искать другую работу. Помню как отец, придя поздно домой, валился с ног после тяжёлых 10-12-часовых операций, а с рассветом бежал в больницу узнать состояние пациента. Из уважения к нему я полностью изменил с 1-го курса обучения в КВШ свой образ жизни, отношение к учёбе и профессии, хотя в школе был таким, как и все мои сверстники – «пятёрки» только по музыке, труду и физкультуре, рыбалка, тренировки, пропуски занятий и другое.
Вопросы задавал
Дмитрий ТЕРЕЩЕНКО
