Не так давно Уральск с концертом посетил знаменитый российский баритон, приглашенный солист Большого театра Сергей ПЛЮСНИН. Специально для «Н» он рассказал, почему решил участвовать в проекте «Большая опера» на канале Культура, как перевоплощался в Муслима Магомаева и в чем заключалась главная трудность работы с Галиной Вишневской.
— Сергей, вы в Уральске не в первый раз, так что давайте сразу либо развеем, либо подтвердим красивую городскую легенду. Говорят, вы – родственник некоего полковника Плюснина, который на службе здесь проявил себя так доблестно, что был даже упомянут в местных исторических книгах. Вот, мол, вы сюда и приезжаете – из любви к родным местам. Это правда?
— Здесь служил полковник по фамилии Плюснин? Давайте я вам так отвечу: вообще, моя фамилия происходит из Перми, но не могу сказать, что она там распространена очень. Конечно, с возрастом мне стало интересно мое генеалогическое древо, захотелось больше знать о своей фамилии, и я стал искать информацию о ней. Но ответил мне только один ученый, который рассказал, что в древности была такая река – Плюсна. Она, правда, высохла, но тех, кто жил на берегу этой реки, звали «плюснины». И когда они начали переселяться, это слово превратилось в фамилию. К сожалению, сейчас родственников с фамилией Плюснины у меня уже нет. А вот однофамильцы находятся часто – и во многом в связи с концертной деятельностью. Если кто-то реально окажется моим родственником, милости просим, буду рад! (смеется)
— Эх, не выйдет символизма. Ладно, поговорим о вашей семье вообще. Она у вас музыкальная?
— Да, у меня хорошо пела бабушка, прямо как Людмила Зыкина. Но к сожалению, артисткой бабушка не была, не всегда судьба складывается так, как мы хотим, зато ее способности передались маме. Вот она уже выступала, пусть и не на профессиональной сцене – пела, играла на гитаре. Наверное, их любовь к музыке перешла ко мне, раз я поставил перед собой цель – развивать эти способности и по сей день иду к своей мечте.
— Известно, что вы работали с Галиной Вишневской. До этого вы были ее учеником. Не возникало ли в связи с этим проблем? Ведь случается: педагог так привыкает к своей роли наставника, что порой забывает, что ученик давно вырос, стал личностью.
— Конечно, были кое-какие проблемы. Прежде всего, мы все ее боялись, это ведь большая ответственность – учит Вишневская, сама! Помню, ходили на ее занятия с целой кипой нот. Вдруг в творческом процессе скажет: «Открой то-то!» — а у тебя с собой этого произведения и нет. Это был бы дикий стыд. А что касается личности… видите ли, Галина Павловна работала с артистами уже на определенном уровне, когда у него вокальная техника поставлена совершенно, только чтобы помочь отточить мастерство. У нее-то опыт был колоссальный.
А так… без трудностей ведь не бывает. Если бы всем легко давалось петь оперные партии у Вишневской, не нужно было бы вообще ей создавать центр, помогать (смеется). Все через сложности проходят. Но если человек старается, справится с ними. В случае с Галиной Павловной я думал: такой педагог, как она, всегда прав, все старался впитывать.
— Когда проект «Большая опера» на телеканале Культура только стартовал, некоторые весьма скептически к нему отнеслись: мол, соберет ли аудиторию? Народ же музыку полегче все чаще предпочитает.
— И это не преступление. Любить оперу или нет – личное дело каждого, я думаю. Оперное искусство — для избранных, так всегда было, и логично, что его любит отдельная аудитория. Я вот ценю оперное пение как эталон вокального искусства. Но при этом помню, что музыка разная – есть еще рок, допустим, или легкий жанр, как его сегодня называют, попса. Мы все по-разному устроены, музыку иногда выбираем в зависимости от настроения. И главное, чтобы музыка вас лечила, делала счастливым. А о вкусах не спорят. Например, когда я впервые оперу услышал, мне она не понравилась!
— Интересный поворот. Почему?
— Ну, скажем, когда человек слышит оперу впервые, важно, КТО ее поет. На детское незамутненное сознание это очень влияет.
— Я так понимаю, с качеством вам тогда не повезло?
— Да. Это было некрасивое пение: ни интонаций, ни голоса, плюс фальшивая сценическая игра… Я был подростком, смотрел на все свежим взглядом, и впечатление об опере у меня какое-то время было только негативное. Поэтому не осуждаю тех, кто услышал бездарных певцов и так разочаровался в опере, что больше не пойдет на нее никогда. Плохие исполнители приводят к таким же результатам.
— К счастью, на вас это не сказалось. Вы выступали за рубежом по приглашению самого Пласидо Доминго, много гастролируете, причем представляете именно русскую культуру.
— Да, даже в ЮАР!
— А это ведь смело. Ладно, постсоветские страны, где русская культура родная почти. А в Африке был риск остаться непонятым.
— Да, но это был обмен культурным опытом. И хоть африканцев до этого не особо интересовала русская музыка по сути, все же в зале собралось много людей, и им понравилось.
— В принципе, отклик зала вообще сложный вопрос. Я сейчас о конкурсе имени Муслима Магомаева, где вы победили. Вроде тут знакомо все, но опасность именно в этом – Магомаев стал легендой еще при жизни, слушатели невольно будут сравнивать вас с оригиналом.
— Было сильное волнение, не скрою. В основном на конкурсах побеждают люди с хорошей психикой, так что я гнал от себя мысли: «Достоин ли я исполнять репертуар Магомаева? Имею ли право брать его музыку?» А такие чувства были. Получить первую премию я даже не ожидал, уже был рад, что меня отобрали на этот конкурс. Но, конечно, готовился – долго слушал его исполнение, да и сам я всегда пел много его песен.
— Что вас вдохновляет как артиста?
— Музыка сама по себе. Трудность ее исполнения. Я часть ловлю себя на мысли, что мне нравится преодолевать в ней какой-то барьер, чтобы преподнести ее зрителю как надо, качественно.
— То есть вам интересен вызов? Вершина?
— Да, покорение высоты. Мне нравится петь сложную музыку. Поэтому я с радостью и решил участвовать в «Большой опере».
— Но легкая музыка, как я поняла, вам тоже импонирует. Сами попсу слушаете?
— Приходится, она же отовсюду звучит (улыбается). Бывает ужасно однотипно. А бывает прекрасная легкая музыка – если ее исполняет одухотворенный и талантливый человек. Тогда слушать поп-музыку очень приятно, по голосу все слышно – харизму, талант. А если нет души, то даже в студии такое пение ничем не исправишь.
— Вы Уральск вообще успевали посмотреть?
— Нет, у нас сложный график – только приехали из Атырау, а уже надо в Актобе. Поэтому я чувствую только тепло зрителей. В Казахстане я третий раз, и публика ваша принимает очень тепло. Если зрители захотят увидеться еще, я с радостью найду возможность к вам приехать!
Беседовала Данара Курманова