1 февраля прошло очередное судебное заседание по делу Бекбола Масалимова, начальника участка эксплуатации канализационных сетей ТОО «Батыс Су Арнасы», обвиняемого в нарушении правил техники безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух человек. В зале суда были опрошены свидетели, в том числе руководитель Управления по инспекции труда ЗКО Асылулан Досжанов, который настаивал, что замена роковой задвижки должна была производиться согласно инструкции. Представители коммунального предприятия заявили, что таковой инструкции нет в природе.
Роман ДРОЗДОВ
Свидетель Досжанов, опрошенный первым, уточнил, что расследование несчастного случая проводилось в составе комиссии, в которую входили не только представители его ведомства, но также со стороны работников, работодателя и других компетентных органов.
На вопрос адвоката подсудимого Марины Коловертновой о причинах несчастного случая Досжанов пояснил, что фактором несчастного случая послужил срыв крышки задвижки.
— Там было остаточное напряжение, и крышку сорвало. Работники производили слив – все это было указано, но, как оказалось, давление оставалось. Каким образом оно могло там остаться, ни компетентные органы, ни сами работники «Батыс Су Арнасы» ответить на этот вопрос не смогли. Мы хотели привлечь к расследованию Департамент промышленной безопасности, чтобы провести техническую экспертизу, но сотрудники промбеза заключили, что это не опасное производство, и прекратили расследование, — сказал глава трудинспекции.
На закономерный вопрос, почему все же не был выяснен главный фактор, ставший причиной трагедии, а именно, вследствие чего произошел срыв крышки, Асылулан Досжанов ответил, что выяснение технических моментов не входит в их компетенцию, и что для этого сам работодатель должен был заказать независимую техническую экспертизу.
В свою очередь, главный инженер ТОО «Батыс Су Арнасы» Арман Кенжебаев, также вызванный в суд в качестве свидетеля, пояснил, что, когда произошел несчастный случай, на месте были сотрудники промышленной безопасности, они взяли дело в производство, но по какой причине расследование было прекращено, он не знает. Именно поэтому, с его слов, не было ходатайства о независимой технической экспертизе.
Адвокат настаивала на выяснении технической стороны трагедии, так как данный факт лег в основу обвинения, но руководитель Управления по инспекции труда ЗКО заявил, что со стороны их ведомства данный вопрос неважен. Важно то, что работодатель пренебрег безопасностью своих работников.
— Основной факт, послуживший причиной обвинения, что лицо, а именно Масалимов, было ответственным, согласно приказу работодателя, за выполнение определенных работ по обеспечению безопасности охраны труда, — ответил Досжанов.
Адвокат сослалась на нормативные документы, регулирующие специальные расследования трудовой инспекции, в которых указано, что необходимо обязательно дать характеристику предприятию и производственному объекту, где произошел несчастный случай, указать, какие опасные и вредные производственные факторы могли воздействовать на пострадавшего. В акте же спецрасследования этого нет.
— В акте этого нет, потому что заключение судебно-медицинской экспертизы пришло уже после завершения расследования. Мы ссылались только на то, что работодатель не соблюдает требования Трудового законодательства и соответствующих документов. А что стало причиной смерти работников, надежность и техническое состояние оборудования – это должны выяснять другие органы. При проведении расследования нашей комиссией определялась вина работника или работодателя. То есть, если бы работодатель все работы со своей стороны провел, ознакомил работников с инструкциями, обеспечил средствами индивидуальной защиты и т.д., тогда мы бы рассматривали вопрос вины самих работников, – сказал Досжанов.
Он также пояснил, что комиссией установлено отсутствие инструкции по замене крышки задвижки, которая по закону должна быть.
— Согласно технике безопасности, на каждые виды работ, связанные с риском производственной травмы, есть своя инструкция. Именно по замене задвижки такой инструкции не было. Дальше смотреть не надо, есть конкретный документ – инструкция, если ее нет, мы так и пишем, что ее нет, и всё. Есть конкретный документ, в рамках этого документа они должны были действовать. Этого документа нет, — заключил Досжанов.
На ироничный вопрос представителя семьи погибшего Байболова Армана Муканова — должна ли быть инструкция по замене лампочек, свидетель ответил, что не знает этого, добавив лишь, что любой вид опасных работ должен проводиться согласно инструкции.
Следующему свидетелю, главному инженеру Арману Кенжебаеву, который на момент трагедии являлся заместителем генерального директора по производственным вопросам, тоже был задан вопрос об инструкции по замене задвижки. Тот ответил, что таковой инструкции у них на предприятии нет.
— Для этого достаточно профессионально-технического образования, которое дается в училищах. И потом навыки работы приходят с опытом. Это простейшая работа, которую может выполнить любой слесарь. На данной задвижке есть 36 болтов, которые выкручиваются по одному или выбиваются, и на их место ставятся другие болты и потом затягиваются. Если угрозы нет, болты постепенно ослабляются. Если идет вода или газ, они оставляются до того момента, пока это не прекратится. Если ничего нет, тогда остальные болты выворачиваются, оставляются по периметру восемь болтов и на затяжке они стоят. Потом эти болты также постепенно отворачиваются, и крышка снимается. Данные работы квалифицированный слесарь может производить самостоятельно. У Супугалиева был шестой разряд, у Байболова – пятый, то есть у них большой опыт в этом деле, больше даже, чем у Масалимова, они были профессионалами и проводили работы намного сложнее, — рассказал представитель коммунального предприятия.
Он также заявил, что все работники в обязательном порядке проходят вводные инструктажи, сдают экзамены по технике безопасности, и они знают, как выполнять те или иные виды работ, а в обязанности начальника участка не входит постоянно находиться на месте аварии. Это работа слесаря-бригадира.
Прокурор зачитала инструкцию, которую подписывал сам Кенжебаев, где сказано, что начальник участка обязан до начала работ выдать наряд-допуск, ознакомить с инструкцией рабочих, связанных с работами в коллекторах, проверить знания и осуществлять постоянный контроль над соблюдением требований техники безопасности, а также обеспечить работников спецодеждой, спецобувью и индивидуальными средствами защиты.
На это свидетель ответил, что не изучал эту инструкцию и не помнит деталей. Сам подсудимый заявил, что отлучался в момент происшествия по производственным делам, связанным с аварийной ситуацией, и что конкретных поручений Байболову он не давал, что не было отражено в акте расследования. Кроме того, при проведении спецрасследования не до конца выяснен момент со страховочными поясами. Действительно, пояса подвезли позже, но, когда Байболов спустился в яму, пояса уже были на месте.
— Был разговор, что он сам туда спустился, когда все отошли. Но это не отражено в акте, потому что по факту изначально все работы проводились без инструктажа. Кроме того, работы должны были контролироваться ответственным лицом. Если бы работник, зная все инструкции, сам спустился, тогда это была бы его вина. Однако инструкции нет. Есть инструкция по общему осуществлению работ, но индивидуальной инструкции по замене крышки нет, — пояснил Асылулан Досжанов.
Технические вопросы, не выясненные в процессе расследования, часто подымались в зале суда. Адвокаты интересовались, было ли предусмотрено какое-либо предохранительное оборудование, например, отверстие клапана, чтобы определить либо исключить наличие опасного фактора.
На это свидетель Кенжебаев ответил, что задвижки — 1975 года выпуска, и на них нет предохранительного оборудования, причем с этого времени не было проведено ни одного капитального ремонта, не говоря уже о реконструкции сетей КНС. На сегодня, по его словам, пять канализационно-насосных станций по городу признаны аварийными.
Арман Кенжебаев заявил, что нельзя делать выводы о произошедшем без соответствующей технической экспертизы.
— Департамент промышленной безопасности должен был в рамках несчастного случая провести экспертизу. Они должны были участвовать в расследовании, потому что это технологическая авария. Если мы не знаем причину аварии, ее надо изучить. На словах мы не можем делать заключения, — сказал он.
Следующее судебное заседание назначено на 20 февраля.
Иллюстративное фото