Нурали Утегалиев – саксофонист, мультиинструменталист, обладатель бархатного баритона в свои 15 лет. Он выступал на многих международных конкурсах. Был обладателем Гран-при в Уральске, Сочи, Актобе. Посетил в 2018 году Канны и в конкурсе «Юные каннские звезды» занял первое место. Мальчик, шаг за шагом покоряющий сцены разных городов своим сильным и красивым голосом, в интервью «Н» рассказал о том, что самой любимой музыкой для него остаются звуки военного духового оркестра.
Мирослава ШОНАЛОВА
Нурали – ученик девятого класса, ему 15 лет, и с самого раннего детства он поет. Многим уральцам его голос уже знаком. Но, возможно, мало кто знает, что подросток освоил за короткое время более десяти музыкальных инструментов. А началось все с домбры.
В шесть лет Нурали поступил в музыкальную школу на класс домбры. В третьем классе музыкальной школы начал интересоваться баяном и стал посещать дополнительные уроки. Через два года стал изучать фортепиано. В промежутке между «баяном» и «фортепиано», посетив концерт духового оркестра, Нурали влюбляется в звуки саксофона, и после окончания класса домбры посвящает себя углубленному изучению этого инструмента.
— Нурали, у меня возникает вполне уместный вопрос: как быстро тебе удается освоить очередной инструмент?
— Год назад состоялся городской школьный конкурс бардовой песни. Я тогда не умел играть на гитаре, но учителя, зная, что я умею играть на многих инструментах, выдвинули мою кандидатуру. Пришлось научиться играть на гитаре за месяц. Тогда я занял первое место среди городских школ и вышел на область. Полгода назад прошел областной конкурс, в котором я занял второе место. Таким образом, гитара стала следующим инструментом, который я освоил.
— Что тебе помогает в освоении следующего музыкального инструмента – природная способность или старательность и усидчивость?
— В первый день я сидел с гитарой часов пять-шесть. Мне было достаточно легко, потому что за плечами было шесть лет музыкальной школы по классу домбры. Инструменты похожи, пальцы привыкли, мозоли набиты. Что интересно, гитаристам сложнее выучить домбру, тогда как домбристы с легкостью осваивают гитару. Это потому, что у домбристов больше развита техника, пальцы работают по всему грифу, тогда как у гитары – более статичная работа рук. Несложно. На второй день я уже играл Цоя. На конкурсе я играл и пел песню Олега Митяева «Изгиб гитары желтой».
— А когда ты стал петь?
— Впервые мой голос оценила известный в городе хореограф Тамара Анцева, чьи занятия я посещал. Она обратила внимание на то, что у меня есть слух, и привела меня к вокалисту. Но для занятий вокалом я еще был слишком мал. Как только я пошел в садик, по просьбе моего хореографа, со мной стала заниматься Наталья Спартаковна. Вот так, с легкой руки своих первых покровителей, я и познакомился со сценой. Впервые, а мне тогда было пять лет, я спел на концерте афганцев. Тогда мне подарили настольный синтезатор – мой первый музыкальный инструмент. На этом концерте я увидел вокалистку – солистку филармонии Гарифуллы Курмангалиева Акмарал Ахметову. Через несколько дней мы попали к ней на прослушивание. Она стала моим постоянным профессиональным педагогом-наставником.
— Какой репертуар ты исполняешь? Я слышала, как ты поешь песни Муслима Магомаева. Это впечатляет!
— Обучение началось с академических классических композиций, опер. Позднее, после того как детский голос был поставлен (на тот момент у меня было сопрано), перешел на эстрадные исполнения. Благодаря тому, что поставили саму технику, сейчас могу петь песни Магомаева.
— Расскажи, пожалуйста, о своих конкурсах и победах?
— В 2018 году я побывал в Каннах во Франции. Там проходил конкурс, который назывался «Юные каннские звезды». Было более 200 участников из Германии, Франции, Италии. Из Казахстана я был единственный представитель и занял первое место. Посещал с выступлениями Казань, Астану, объехал всю Европу, начиная с Польши. Побывал в 19 странах. Объездил весь Кавказ – Гагры, Осетию, Абхазию, также Сочи, Москву. И везде брал призовые места. В 2019 году в Сочи проходил фестиваль-конкурс детского и юношеского творчества «Берег Побед», проводимый в рамках проекта «Я МОГУ!». Я выиграл Гран-при и путевку в суперфинал. Тогда Татьяна Буланова и Игорь Корнелюк пригласили меня на конкурс «Я могу» в Санкт-Петербург. Но подвела пандемия, а за этот период у меня произошла ломка голоса.
— Сейчас у тебя необычный для юноши низкий голос. Каким он был раньше?
— Раньше у меня было сопрано с широким диапазоном. Сейчас баритон, переходящий в бас. И, соответственно, диапазон стал Уже. Теперь в моем репертуаре композиции Магомаева, Ескендира Хасангалиева, Андреа Бочелли, Лучано Паваротти, Александра Серова, Игоря Корнелюка, Батырхана Шукенова. Я подбираю репертуар из того, что нравится.
— Учитывая твое музыкальное настоящее, что ты планируешь в будущем?
— Мне очень нравится музыкальная теория. Нравится сольфеджио. Нравится писать партии для разных музыкальных инструментов. Я сочинил один кюй, произведение, в котором звучат партии на фортепиано и на гитаре. Они, конечно, недоработаны. Я думаю над ними. В будущем я хочу стать дирижером. Это то, что у меня, я думаю, хорошо получается. Слушая какую-то песню, у меня в голове выстраивается музыка, отдельные партии инструментов.
— Дирижер для меня, как для человека несведущего, вызывает много вопросов.
— Могу объяснить. Я состою в народном оркестре домбристов, кобызистов, баянистов. Оркестр состоит из более чем 40 человек. Я играю на домбре, но как-то раз мне пришлось выйти на концерте в роли барабанщика. Я всегда знал, что дирижер в оркестре главный, но всю его значимость мог оценить только в тот момент. Дело в том, что, когда ты знаешь свою партию и слышишь другие инструменты, роль дирижера не так значима, но, когда я оказался за барабанами позади всего оркестра, я не мог слышать других из-за своего барабана, потому что очень громко, и мне приходилось полагаться только на руку дирижера.
— Домбра, баян, барабан, фортепиано, гитара, саксофон. На каких еще инструментах тебе приходилось играть?
— У домбры есть подстили – это шертер (домбра-прима), бас-домбра. Также токылдаки (копыта), шанкобыз.
— Тебе приходится посещать много городов, ездить за рубеж. Кто с тобой находится рядом во время путешествий и является твоим продюсером, если так можно выразиться?
— Бабушка Гульшат Искалиевна. Когда я был маленьким, она шила мне костюмы, водила на секции. Теперь она сопровождает меня в заграничных поездках.
— Чем еще ты увлекаешься, помимо музыки?
— Шахматами. Мой родной дядя, родной братишка отца – Азамат Утегалиев – шахматист, чемпион Казахстана среди юниоров, чемпион Казахстана по быстрым шахматам среди взрослых. Играть его в шахматы научил дедушка. И меня – тоже. Сейчас занимаюсь самостоятельно. Читаю книги по шахматам, разбираю партии, дебюты, углубляюсь в это. Если раньше мне было интересно, но сложно, то теперь выработалось определенное мышление, могу мысленно просчитывать ходы и не путаться. Есть прогресс. Недавно был в лагере «Балдаурен», в котором проходило много разных конкурсов, мероприятий. В один из дней прошел конкурс по шахматам, в котором участвовало около 50 человек-игроков. Там я занял первое место. Последним моим соперником был кандидат в мастера спорта по шахматам с рейтингом ФИДЕ около 1900, а это высокий рейтинг, но фигуру он «прозевал».
— Шахматы – это серьёзно!
— Еще я увлекаюсь геологией. Этим летом мы с географом и классным руководителем Владимиром Новичковым ездили в экспедицию по Уралу (164 км) на лодках. Прошли этот маршрут за семь дней. Главной задачей было выяснение, почему идет обмеление Урала. Мы измеряли уровень воды, проводили статистику. Изучали состояние почвы и яра. Днем исследовали, а вечером садились вокруг костра, играли на гитаре, пели песни. Ну, еще я играю в футбол. Но это для того, чтобы оставаться в хорошей физической форме.
— Все твои увлечения говорят о том, что у тебя необычные родители.
— Мои родители военные, поэтому в моей семье царит дисциплина. Я воспитывался в казарменном духе. С 10-12 лет посещал военный оркестр, репетировал, готовился к концертам. Поэтому больше классической музыки мне нравятся только военные марши. Это ведь совсем разные оркестры. В военном оркестре очень много духовиков. Там есть тромбон, туба, кларнет, саксофон, барабаны, но, в основном, духовые инструменты. Да и подготовка музыкантов совершенно другая. Эта стихия для меня стала родной, и поэтому, я думаю, что связать военную жизнь и музыку – это то, чего бы я хотел.