Самобытность уральского городка частенько отмечают заезжие гости. Дело вовсе не в зеленых массивах и реках. Люди здесь есть талантливые, настоящие. К примеру, мой собеседник, доставляющий горожанам радость тонкой ювелирной работой с драгоценными металлами, а себе — душевным общением с ними.
Жизнь Владимира Зеленцова сложилась, казалось бы, просто, но так человечески хорошо. Мастерство, ставшее делом всей его жизни, было далеким от профессии отца, капитана речного пароходства и рукодельного мастерства матери, но самозабвенное отношение родителей к созиданию, к творчеству рук увлекло его. Вырезая пароходики в кружке Дома пионеров, позже в школе занимаясь чеканкой и резьбой по дереву, Владимир ощущал, что руки тянутся к тонкой работе. В 15 лет уже делал мебель, но опять-таки тяготел к резьбе, инкрустации. Вытачивая в армии крохотные пушки, захотел по-настоящему понять металл, почувствовать его. Очевидно, Вселенная его услышала. Учиться он попал в Свердловское высшее училище прикладных искусств, основанное самим Демидовым для детей крепостных крестьян. Купец-золотоискатель отбирал смышленых мальчишек, сам кормил, одевал их и делал из них лучших ювелиров России. Училище заложило серьезный фундамент мастерства будущего ювелира. Владимир закончил его с отличием и из предложенных четырех заводов Союза выбрал для отработки свердловский завод «Уральские самоцветы». Работали там известные русские мастера. Талант Владимира заметили и вскоре его перевели в закрытый цех, изготавливавший продукцию на экспорт во Францию, Италию, для правительства и известных людей. Мастера закрытого цеха – некоторым из них было по 70-80 лет – работали над изделиями группами, своеобразным КБ, в которое входили огранщик, ювелир-монтажник, ювелир-гравер и ювелир-закрепщик. Наставником Владимира стал Филатов Евгений Дмитриевич, один из самых известных ювелиров России.
О Галине Брежневой вспоминать не хочется…
К 70-летию Брежнева поступил заказ на большой портсигар из золота с изображением лавровой ветки, в каждом листике разместился бриллиант. На нефритовой пластине — золотая надпись «От трудящихся Урала».
— Мы делали портсигар четыре месяца, — вспоминает мастер. — На юбилейном вечере в колонном зале Москвы юбиляру вручали подарок директор и главный инженер завода. Брежнев некоторое время любовался на портсигар, благодарил. Но, узнав цену, заключил: «Это очень дорогой подарок. Пожалуйста, передайте его в алмазный фонд». Портсигар до сих пор находится в фонде.
В цех приходили и «звездные» делегации. В одной из них как-то раз были Валентина Терешкова, Людмила Зыкина, Галина Брежнева, Геннадий Хазанов.
— Людмила Зыкина была высокой, статной казачкой, кровь с молоком, жизнерадостной, смешливой, — улыбается Владимир. — Заказала певица золотой гарнитур из броши, сережек, кольца и кулона.
Терешкова запомнилась мастеру строгостью. На деловом костюме легендарной космонавтки неизменно присутствовал орден Героя Советского Союза. Она заказала сережки с кольцом из золота с бриллиантами.
— Обе они были корректными, заказ оформили, вели себя просто. А вот о Галине Брежневой даже говорить не хочется, – морщится мой собеседник. — Бесцеремонная, взбалмошная, она всюду заглядывала, все брала, примеряла, забрала из экспортных вариантов браслет с бриллиантами и кулон. Заказ, конечно, не оформляла и не оплачивала. Очень не понравилась она нам…
Откуда пошел наш жуз
В 1984 году Владимир возвращается в родной Уральск, не один, привозит жену, тоже ювелира высокого класса. Сейчас у него большая семья – все ювелиры: жена, двое сыновей, кроме дочери.
Однажды к нему приехал ныне покойный директор музея в Урде Темирбулат Махимов: «Хочу восстановить музей. Я слышал от Акбаева Жайсана Акбаевича, ты занимался реставрацией экспонатов в областном краеведческом музее. Помоги и мне».
Так Владимир Зеленцов стал одним из реставраторов музея хана Жангира. Работали здесь и мастера из-за границы, из России, Алматы.
— Это был интересный год. Я узнал, откуда пошел наш младший жуз, — рассказывает Владимир.
Дом Жангира, затерянный в песках, обставлен был на европейский манер, да на хорошую ногу. Жангир, состоявший в свите царя Александра, закончил кадетский корпус в Петербурге. Оттуда он вез домой мебель, утварь, столовое серебро и фарфор Кузнецова. Кресла, тумбочки, диваны были из драгоценной древесины: из лучших пород красного дерева, тиса, кипариса, карельской березы, дуба, бука – всё ручной работы старых мебельщиков. Несколько видов мебели отделаны инкрустацией и интарсией.
— Удивила мебель с резными креслами и ручками из красного дерева работы немецких мастеров – самых знаменитых в мире в то время, — вспоминает Владимир. — Интересно было работать над перстнем хана с гравюрой родовой тамбы, монограммой — серебряным рисунком для оттиска на бумагах, сургучах депеш в Москву царю.
Реставрировал мастер украшения четырех жен хана Жангира. По рисункам, орнаменту и знакам, вплетенным в узоры женских застежек, наручных и нагрудных украшений, ювелир заметил среди авторов больших мастеров Ургенча, Хивы, Ташкента и нескольких казахских мастеров.
За работу по реставрации музея ювелир Владимир Зеленцов награжден благодарственной грамотой президента страны.
Чем мы хуже остальных
— Мы могли бы давно создать свой казахстанский бренд золотых изделий с национальным колоритом. В Казахстане очень приличная добыча золота, причем соотношение золота и породы в процентах высокое. У нас ведь представлена вся таблица Менделеева. Но, как и прежде, у нас нет ни одного ювелирного завода, — с горечью констатирует Владимир. – Обидно за державу!
При Союзе ювелирный завод существовал во всех союзных республиках, кроме казахской. С той поры изменилось многое, главное, Казахстан обрел экономическую и политическую самостоятельность. Но производство изделий из золота по-прежнему отсутствует, несмотря на наличие в стране крупных золотых приисков. Запасы золота складываются слитками в фонде «Казахстанский Гохран» — золотыми запасами подтверждается вся валюта страны.
После распада Союза закрылся алматинский филиал ташкентского ювелирного завода – оборудование увезли в Ташкент. В цехах стали производить сувенирную продукцию из недрагоценных металлов – мельхиора, низельберга.
Несколько лет назад в стране была предпринята попытка изменить ситуацию: открыли Карагандинский ювелирный завод, который просуществовал один год.
— Завод выпустил несколько партий золотых изделий, которые ломались, рассыпались, — сожалеет мой рассказчик.- Причина — не выдерживали технологию. Золото ведь надо варить, соблюдая нюансы. Не было там хороших специалистов, не разыскали их. А ведь в Казахстане есть хорошие мастера, чьи опыт, знания так и не нашли применения. Кто-то работает в Домах быта, кто-то, за неимением возможности заняться работой по специальности, возит золотые изделия на продажу. С некоторыми общаемся, ищем пути создания ювелирного завода. Нам нужна государственная поддержка: дотации, золото, спецсвязь.
Попытки инициативной группы ювелиров войти в Дорожную карту не увенчались успехом. На выставках ювелирных изделий в Астане, где представлена всегда продукция российских, украинских заводов, заводов из Баку, Еревана, изредка – из Ташкента, иностранных фирм из Турции, Германии, Владимир поднимал вопрос о создании ювелирного завода с организаторами казахстанских выставок. Но тех интересует прибыль, получаемая с продаж иностранной продукции.
Однажды в Алматы на встрече с руководителем пробирной палаты Владимир задал вопрос:
— Почему у нас нет ювелирного завода?
Ответа на этот вопрос нет до сих пор. Как и ювелирного завода. Может быть, Вселенная услышит его и на этот раз?
Казахстан является одним из лидеров по золотодобыче в СНГ и находится в первой десятке стран-золотодобытчиков в мире. Месторождения золота обнаружены во всех его областях – их общее количество превышает две сотни. Золото просто-напросто «распылено» по всей территории страны. Наибольшее значения имеют комплексные месторождения, в которых присутствуют как коренное, так и россыпное золото.
По оценкам специалистов залежи драгоценного металла оцениваются в размерах порядка тысячи тонн. Считается, что казахские золотоносные руды относятся к разряду труднообогатимых, но ввиду несложной их добычи себестоимость золота в Казахстане находится на уровне мировых цен.
Ирина Бисингалиева