На прошлой неделе в казнете большой резонанс получила новость о том, что власти Казахстана предложили возродить проект по переводу части стока Волги в реку Урал. Но в министерстве охраны окружающей среды заявляют: никто с таким предложением не выступал, конкретный способ решения проблемы не найден до сих пор. Между тем, ученые бьют тревогу: если не найти его сейчас, реке грозит гибель. Так как спасти Урал? Ответ на вопрос корреспондент «Н» искала в преддверии XVII научно-исследовательской экспедиции «Урал – река дружбы».
Есть проблема!
Ученых давно беспокоят экологические проблемы Урала, однако последние изменения гидрологического режима стока реки вообще заставили их предречь катастрофу. Пик половодья в этом году составил 515 сантиметров над нулем графика, что, по мнению водохозяйственников, является нормальным показателем для большого болота, но никак не для реки.
Впрочем, именно в болото Урал и превращается, пусть медленно: если до 2009 года средний показатель стока воды в Урале на протяжении 50 лет составлял 11 миллиардов кубометров, то в 2009 году он упал до 5,3. Сам же сток реки снизился до 4,7 кубических километров в год, в то время как для большой, судоходной реки уже 5 кубических километров является критическим пределом, после которого начинается гибель водоема. Но что оперировать гидрологическими терминами, если обычные уральцы установили: местами глубина Урала в этом году составила всего 23 сантиметра! Получается, некогда опасную, полноводную реку сегодня можно преспокойно перейти вброд.
Кто виноват в сложившейся ситуации? Казахстанцы обычно предпочитают винить в этом вопросе соседние государства, и доля истины в их словах есть – Урал состоит из восьми бассейнов. Семь из них являются трансграничными, к тому же в шесть бассейнов сток поступает из сопредельных стран.
В общем, 78% водных ресурсов реки формируется на территории России, которая регулирует их, не учитывая интересы Казахстана. Как сообщает институт степи РАН, по течению Урала, протекающему на территории РФ, установлено 80 крупных гидроузлов и больше трех тысяч плотин. Причем все они работают отдельно друг от друга, а столь бессистемный режим работы наносит непоправимый ущерб бассейну реки.
Сами с усами
Однако пока Казахстан обвиняет в обмелении западноказахстанского бассейна оренбургское водохранилище Ириклы и башкирскую реку Сакмара, водами которой Урал наполняется наполовину, Россия предлагает посмотреть на себя. По мнению российских ученых, весомую часть стока реки забирает водохранилище Каргалы в Актобе. И они правы. Несмотря на то, что актюбинские экологи называют его искусственным природным чудом области, которое помогло оросить тысячи гектаров каргалинской земли, нельзя не признать – оно поглощает миллионы кубометров воды из реки Илек, также наполняющей Урал.
Еще в 1976 году, когда водохранилище было только сдано в эксплуатацию, сюда перевели 130 миллионов кубометров воды. А до начала 2000-х Каргалы собирало до 450 миллионов кубометров. Сейчас объемы сократились до 60, но если учесть, что Урал тоже мелеет, цифра весьма внушительная.
Никто не спорит – помогать Актобе водными ресурсами необходимо. Но не стоит одновременно забывать об экологических проблемах Атырауской и Уральской областей. Советский метод заполнения водохранилища уже не работает, а новый выход из проблемы департамент экологии до сих пор не предложил.
— К сожалению, у нас мало людей, которые бы действительно разбирались в экологических проблемах региона и учитывали подобные вещи, — говорит уральский писатель и эколог Энгельс ГАББАСОВ. – В комитете водных ресурсов идет большое сокращение кадров, и это естественно – сотрудники уходят на пенсию. А новых работников нет, ведь выпуск водохозяйственников из вузов снизился, распределение специальностей в университетах весьма неграмотное. Вот и получается, что профессионалов не хватает, особенно на местном уровне.
К слову, «Н» пыталась узнать мнение специалистов из департамента экологии ЗКО и актюбинских гидрологов. Однако никто из них не смог прокомментировать ситуацию – сначала нас переводили с одного номера на другой, а в итоге и вовсе сослались на отсутствие специалистов.
Концы в воду
Становится ясно: в проблемах Урала виноваты обе стороны. Поэтому нет смысла во взаимных упреках, важно принять совместное решение. Но найти его не так-то просто, ибо река шла к состоянию катастрофы последние 45 лет, и ликвидировать водохранилища невозможно. Поэтому новость о том, что вице-министр охраны окружающей среды Ерлан Нысанбаев предложил перебросить в Урал сток Волги, стала сенсацией в интернете. Неужели казахстанские власти нашли оптимальный выход из ситуации?
Однако буквально через день после публикации новости министерство заявило: слова Нысанбаева вырваны из контекста. На круглом столе «Актуальные проблемы трансграничного бассейна реки Урал», состоявшемся 10 июля в Астане, никто с идеей спасти Урал за счет Волги не выступал.
Разумеется, такое заявление вызвало ответный вопрос СМИ: а что конкретного тогда предложили ученые на круглом столе? Как выяснилось, ничего – реальный способ разрешить экологическую катастрофу на Урале не найден до сих пор.
Придуман не мной
Между тем, Энгельс Габбасов утверждает: идея перебросить сток Волги в Урал не нова.
— Впервые такое предложение выдвинули в конце 40-х годов прошлого века, — говорит он. – Однако уже тогда идея была признана провальной – это было бы лишним вмешательством в природу. Поэтому непонятно, почему ее так активно обсуждают сейчас. Куда более правильным экологи посчитали прорыть канал от Волгограда до Калмыково в рамках программы гуманного изменения природной среды.
Согласно проекту, по объему канал забирал бы куда меньше воды, чем если бы в реку влили целый сток Волги. Тем не менее, количество поступаемой воды решило было экологическую проблему Урала. К тому же с помощью строительства канала планировалось выращивать на берегах рис и табак, а также создать зону отдыха для советских граждан.
Необходимость в Сталинградском канале сначала проверили опытным путем, а перешли к его созданию лишь в середине 50-х, после положительных результатов эксперимента. Однако прошло уже больше 60 лет, а идея так и не воплотилась в реальность.
— Проект был приостановлен на начальном этапе, — объясняет Энгельс Габбасович. – Сначала потому, что его предложил Сталин, а в это время как раз началась борьба с культом его личности. А затем на строительство не хватило средств. Все, что успели сделать экологи – это высадить зеленую полосу от горы Вишневая до Атырау. В прошлом году я пытался вновь предложить эту идею, даже отправлял запрос в администрацию президента РК. Ответ был стандартным: спасибо за внимание к проблеме региона, казахстанские экологи и депутаты уже пытаются спасти Урал.
Все течет, все меняется?
Вообще, казахстанские экологи и депутаты пытались спасти Урал неоднократно – но, к сожалению, только на словах. Дальше ежегодного международного форума «Река Урал и ее проблемы» дело не сдвигается уже многие годы, что вызывает раздражение и среди казахстанцев, и среди россиян. Ведь обмеление реки – не единственная ее проблема.
Происходит заиление русла и разрушение береговых линий, вследствие чего уменьшается число пойменной растительности и рыбных запасов. Поголовье осетровых, например, вообще находится на грани исчезновения. К тому же вскоре воды Урала могут негативно влиять и на здоровье людей – объемы промышленных стоков от крупных предприятий из России и Казахстана за последние пять лет выросли вдвое. Уровень шестивалентного хрома в Илеке, к примеру, в отдельных местах превышает допустимую концентрацию в семь раз. А вдыхание этого вещества увеличивает риск заболевания раком легких.
Все эти данные ученые привели накануне научно-исследовательской экспедиции «Урал – река дружбы», стартовавший 17 июля. Но способов борьбы с катастрофой опять-таки никто не предложил. Неудивительно, что, обсуждая проблемы Урала в интернете, уральцы называют многочисленные научные конференции пустой болтовней, а походы по реке – развлечением для чиновников.
Глубоководные политические течения
Однако депутат мажилиса Елена Тарасенко, активно занимающаяся экологическими проблемами Урала с 2005 года, уверена: не стоит обвинять во всем исключительно власти.
— Несмотря на то, что активисты ЗКО были инициаторами кампании по спасению реки, не все зависит от нас, — говорит Елена Ивановна. – Урал – это трансграничная река, мы не можем решать его вопросы, не учитывая мнение России. В 2006 году мы впервые обратились к администрации российских областей с предложением объединиться и спасти Урал от обмеления вместе. Но сначала нужно было доказать, что проблема действительно достигла критического предела, и касается она не только Казахстана, но и отрицательно влияет на экологию РФ.
— На первый взгляд реально кажется, что изменений нет, — добавляет Тарасенко. – Но на самом деле за шесть лет произошел сдвиг: оба государства поняли, что Уралу необходимо межправительственное соглашение. Оно позволит создать специальную комиссию, состоящую из казахстанских и российских ученых, которые и найдут выход из ситуации. Принимать меры единолично опасно – каждая страна рискует усугубить положение дел еще больше. Однако если Казахстан уже готов к подписанию соглашения, то Россия – нет, поэтому окончательный текст документы еще не утвержден. У нас разные законы, поэтому много бюрократических препон.
Конечно, заключение соглашения не решит проблем реки в одночасье. Во-первых, ни Россия, ни Казахстан до сих пор не придали Уралу статус реки особого значения – без него водоему не будет уделяться внимания со стороны иностранных гидрологов. А во-вторых, сегодня в Казахстане нет ведомства, которое занималось бы именно проблемами рек. Одним водоемом в нашей стране может заниматься сразу несколько инстанций, каждое из которых требует подготовки отдельных документов.
Однако шаги к разрешению ситуации уже предпринимаются – активисты ЗКО уже получили обещание от казахстанских властей объединить все водные инстанции в одно министерство. Ведь увеличить объем воды в Урале возможно, лишь сократив количество бюрократических рифов и препятствий и, наконец, перейдя от пустых разговоров к реальному спасению реки.
Жамиля Алимбаева